Лента: Общество

Примерно в середине 20 века в экономической науке становится популярным такой термин как "конвергенция". Данный термин обозначал сближение двух конкурирующих систем – западной (капиталистической) и советской (социалистической). Ярчайшими сторонниками и разработчиками теории конвергенции были русско-американский социолог Питирим Сорокин, голландский эконометрик Ян Тинберген, американский экономист-институционалист Джон Гэлбрейт и некоторые др. Либералы часто называют таких мыслителей и экономистов сторонниками "интервенционизма", а именного глубокого вмешательства государства в экономику. Если детально проанализировать выводы, скажем, Гэлбрейта, то можно понять в связи с чем он к ним пришел. Сформировавшаяся на Западе индустриальная экономика, появившиеся крупные промышленные корпорации к определенному моменту оказались несовместимыми не только с капитализмом в духе Laissez-faire, но во многом и с капитализмом Джона Мейнарда Кейнса.

На самом деле Кейнс вовсе не был сторонником постоянного и глубокого государственного участия в экономических процессах.

По его мнению, государство должно активизироваться в кризисных ситуациях, а в период подъема экономики участие государства будет пагубным. Правда, Элвин Хансен, которого называют "американским Кейнсом", существенно дополнил самого Кейнса, предложил программу антициклической политики, как на стадии подъема экономики, так и во время кризиса. Тем не менее, Кейнс и его ближайшие последователи не поднимали вопрос о сближении капиталистической и социалистической систем, не настаивали на постоянном и глубоком участии государства в экономике, не говорили о промышленной политике, на которой настаивали институционалисты. Частичным исключением может являться только подход представителя кембриджской ветви посткейнсианства Джоан Робинсон, касающийся изучения монополий, так как речь идет уже о структуре производства, концентрации капитала в крупных промышленных объединениях. Более того, Робинсон не брезговала марксизмом, что делало ее крайне нестандартным для Запада экономистом в 20 веке.

Тем не менее, о сближении двух конкурирующих систем в рамках индустриальной парадигмы говорили не кейнсианцы, неокейнсианцы или посткейнсианцы. Об этом говорил институционалист Гэлбрейт, эконометрик Тинберген и некоторые др. Гэлбрейт симпатизировал Кейнсу, но пошел в своих исследованиях и рекомендациях значительно дальше. Он не просто поддерживал значительно более активное участие государства в экономике, чем предлагал Кейнс. Гэлбрейт, по сути, говорил о неизбежности такого участия в изменившихся условиях хозяйствования. Именно институционалисты с учетом меняющихся условий хозяйствования предложили использовать при осуществлении государственной экономической политики так называемое "индикативное планирование", которое успешно использовалось в послевоенной Европе. Хорошо известен "план Моне" (1947-1953 годы) во Франции, целью которого было восстановление разрушенной промышленности, увеличение объемов производства. Но и после реализации "плана Моне" система индикативного планирования не была свернута.

Во Франции ярким представителем институционализма был Франсуа Перру, который сводил свою теорию к следующему: в экономике не существует равенства. Есть доминирующие экономические единицы, а есть подчиненные (не формально, а фактически). Доминирующие единицы способны оказывать влияние на остальных участников экономической деятельности, что по большому счету делает невозможным равноправное сотрудничество между ними. Заслуга Перру в том, что он продемонстрировал некоторую абстрактность модели совершенной конкуренции, когда экономические агенты действуют самостоятельно и не подвержены принуждению со стороны. Экономическое пространство может быть поляризованным, в нем может действовать принуждение со стороны формально равноправного экономического агента. Это способствует формированию единого целого (макроединицы). В качестве вывода следовало, что в данных условиях требуется прямое участие государства, чтобы регулировать эти процессы. И даже прямое владение активами со стороны государства вполне нормальное явление. Перру, так же, как и Гэлбрейт, являлся сторонником теории конвергенции.

По большому счету, Гэлбрейт и Перру оказались ярчайшими представителями институционализма в 20-м веке, активными сторонниками индикативного планирования и теории сближения систем.

Известный экономист Станислав Меньшиков так описывает подходы Гэлбрейта к экономике: "Лично познакомился я с ним в начале 60-х, когда Кеннет впервые приехал в Москву. Я его принимал в ИМЭМО, обсуждал итоги посещения им Госплана и завода имени Лихачева. В тот приезд он обратил внимание на схожие черты в плановой и рыночной экономиках, что побудило его выдвинуть гипотезу о конвергенции социализма и капитализма. В то время одна за другой в свет вышли три книги Гэлбрейта, в которых сформулирован его главный вклад в экономическую науку. В работе "Американский капитализм" изложена концепция "противодействующих (уравновешивающих) сил" — большого бизнеса, рабочего движения и государства, которые противостоят друг другу и тем самым ограничивают и смягчают негативные проявления монополистического капитализма. До Гэлбрейта никто из немарксистских ученых не отмечал положительную роль профсоюзов в развитии и преобразовании современного капитализма".

Нужно отметить, что в 70-80-е годы в западной экономике происходят кризисные процессы, которые, можно сказать, выбрасывают наверх сторонников совсем других взглядов. Растет популярность монетаризма, теории экономики предложения, теории рациональных ожиданий. Начинает казаться, что взгляды, идеи, предложения институционалистов, кейнсианцев и всех близких им групп окончательно уходят в историю. Но как оказалось, пройдя определенный цикл, экономика вновь начинает требовать применения ранее выработанных подходов. После 30-40 лет экономика Запада вновь в кризисе, активно подвергаются критике неолиберальные, монетаристские подходы. Запад в условиях отсутствия промышленной политики фактически лишился промышленности, корпорации все последние десятилетия активно переводили рабочие места в Азию. Структурный кризис на рынке труда налицо. И в подобной ситуации объективно публика начнет и уже начинает изучать труды экономистов, которые были популярными до Милтона Фридмана, искать ответы на вопросы в более ранних трудах.

Чем же полезно творческое наследие Гэлбрейта, Перру, Тинбергена для России? Во-первых, ознакомившись с их трудами можно увидеть, что в условиях усложняющейся экономики, расширения производственных цепочек, свободный рынок становится мифом. Во-вторых, Гэлбрейт и Перру показали, что в экономике могут действовать более сильные по отношению к остальным участникам экономические единицы, при правильном подходе к которым они могут обеспечивать развитие всей экономике. Опасность от их деятельности возникает в случае слабого государства, отсутствия качественного регулирования и контроля. Также как и злоупотребления возникают в том случае, если государство устраняется от регулирования.

В России среди крупных корпораций такого типа, которые являются доминирующими экономическими единицами, можно выделить Газпром, Роснефть, Ростехнологии, РЖД. В зависимости от идеологических предпочтений можно по-разному относиться к их деятельности, но Гэлбрейт наверняка бы посоветовал не трогать эти корпорации, не разукрупнять, не разрушать, так как это приведет к непредсказуемым последствиям, а повышать эффективность их деятельности. И, наверно, такой подход в текущих условиях является наиболее правильным. Как представляется, вполне в духе Гэлбрейта известный российский экономист Юрий Саакян написал статью "Не ломайте РЖД. Это может слишком дорого стоить". В статье автор пишет, что "либеральная парадигма базируется на мифах о том, что конкуренция всегда является локомотивом экономического развития; невидимая рука рынка способна решить все проблемы; а сам рынок будет хорош везде и всегда, даже в тех сферах хозяйственной деятельности, где он невозможен. Это давний спор".

По сути, это обращение к либеральной части российского истеблишмента, что не нужно торопиться с разукрупнением, приватизацией крупных российских корпораций.

В-третьих, институционалисты показали, что в современной экономике невозможно обойтись без планирования. Даже если это планирование происходит в пределах крупной корпорации.
Но все дело в том, что крупные корпорации порой играют огромную роль в национальном хозяйстве, по сути, являются его ключевой частью. В связи с этим можно сделать вывод, что конвергенция состоялась. Если не признавать данный факт, не принимать планирование как необходимый элемент экономической деятельности, то обеспечить развитие экономики будет сложно. Институционалисты в своих трудах это отчетливо показали. При этом не так важно, что их труды были написаны несколько десятилетий назад. Разумеется, сегодня никто не будет призывать к тотальному планированию. Это было бы огромной ошибкой. Но отдавать все на откуп экономической стихии еще более опасно. Требуется постоянно нащупывать баланс. Поэтому стоит обратить внимание на достижения экономической науки до неконсервативной революции.


Ян Сокольников
Источник: "Россия навсегда "