Лента: Общество

«America! America! God shed His grace on thee» – «Америка, Америка, Бог излил на тебя Свою благодать». Эти слова знаменитого гимна «America the beautiful» («Америка прекрасная») написала Катрин Ли Бэйтс в 1893 году. Каждый год 4 июля в День независимости американцы со слезами на глазах поют этот гимн, прижав правую ладонь к груди. Что вспоминается им в этот день? Ведь американцы – большие патриоты, очень любят свою страну и гордятся ее прошлым. Быть может, вспоминают, как их предки бежали из Европы от религиозных притеснений в поисках лучшей доли? Или как они отвоевывали себе земли у индейцев? Или как защищали право на независимую жизнь в Новом Свете от посягательств английского короля? Или истребляли друг друга в братоубийственной войне между Югом и Севером? Быть может, вспоминаются словесные баталии вокруг создания отцами-основателями американской конституции – любимого детища американской демократии, утвердившей в молодой стране свободу вероисповедания и гражданские права. Каковы бы ни были воспоминания американцев о прошлом, им есть за что благодарить Бога! Ведь кусок земли, да еще такой, не дается никому просто так. Страдания и молитвы гонимых переселенцев были вознаграждены сполна. Тяготы и лишения прошлого оказались не напрасны. Они находят свое отражение в настоящем, и это можно увидеть в той внешне хорошо обустроенной и отлаженной жизни страны, которая называется вот уже более 250 лет Соединенными Штатами Америки.

Как известно, в России испокон веков водилось множество поклонников всего иностранного – идей, мод, изделий. Даже находясь за «железным занавесом», Россия не была полностью изолирована от внешнего мира. Начиная с петровских времен, в ее культуре всегда можно было найти черты иноземных влияний. Но то, что видишь в России сегодня, приехав после долгого отсутствия, приводит в изумление. Шагая по улицам больших городов, поражаешься невиданному даже на Западе обилию гигантских рекламных щитов, назойливо преподносящих зрителю нехитрую философию потребления. Видишь скучающих продавцов в немыслимо (даже по западным стандартам) дорогих бутиках и еще десяток лет назад невиданное у нас изобилие продуктов в супермаркетах (но отмечаешь про себя, что далеко не всем эти продукты по карману). Повсюду – новые, часто архитектурно безвкусные здания, возведенные на месте исторически бесценных старых кварталов; в книжных магазинах огромный ассортимент книг и журналов западного образца, а на телеэкранах – фильмы в стиле американских «action» и бесчисленное количество «переводных» мыльных опер, прерывающихся рекламой российского производства подчас сомнительного содержания. И на всем и во всем отчетливо видишь печать, которую не иначе, как «скопировано с Америки», не назовешь. Главное, что присутствует и остается неизменным во всех этих новшествах, – это чрезмерно навязчивая забота о том, чтобы все обязательно было, как на Западе. Прямо-таки читается: «Знай наших, мы тоже не лыком шиты», хотя такое дерзновение может быть вполне объяснимо. И становится как-то неуютно от всего этого, и хочется сказать: ну не идет это России.

Когда в России говорят о современной Америке, заметно, что немногие знают: по сути, существует две Америки: одна – стоящая на современных светских позициях потребительства и вседозволенности, другая – все еще приверженная религиозным традициям прошлого. Процесс такой поляризации общества обострился около 50 лет назад, он четко прослеживается и сейчас. Он, говоря языком Евангелия, может быть охарактеризован как разделение стада на козлищ и агнцев.

Трансформация современной культуры вызывает тревогу у многих проницательных и откровенных критиков. Вот что пишет известный американский консерватор Ирвинг Кристол в статье «Порнография, непристойность и аргументы в пользу цензуры»: «Сегодняшний рынок культуры в Соединенных Штатах наводнен грязными книжонками, грязными фильмами, грязным театром. У порнографического романа гораздо больше шансов быть напечатанным, чем у непорнографического, и целый ряд хороших романов ждет своей очереди просто потому, что они не порнографические, а посему не будут пользоваться спросом. Состояние нашей культуры не улучшилось от того, что у нас больше свободы. Не столь уж многим могла похвастаться американская культура 20–30 лет назад; сегодня же просто испытываешь стыд за наших людей, за страну в целом». А социолог Чарльз Мюррей в своей статье «Равнение на пролетариат» («Prole Models») говорит о неудержимой вульгаризации культуры и пользуется термином «пролетаризация», впервые пущенным в оборот крупнейшим английским историком Арнольдом Тойнби. Тойнби в первой половине ΧΧ века писал о тенденции культурных элит в Европе перенимать и усваивать элементы массовой, пролетарской культуры, тенденции, приводящей к деградации всей культуры в целом. Мюррей – и не он один – считает, что именно это сейчас и происходит в Америке с особой интенсивностью. В числе внешних признаков такой деградации он называет узаконенное сквернословие в американских СМИ и продукции Голливуда; современную моду, заставляющую множество женщин одеваться так, как еще совсем недавно одевались профессиональные проститутки; половую распущенность; распространенность татуировок и всевозможных серег и колец на всех частях тела; ужасающие манеры поведения, выходящие за грань пристойных, – все то, что когда-то было культурным признаком социальных низов общества.

Что же произошло с пуританской Америкой, на банкнотах которой стоит девиз «In God we trust» («Мы веруем в Бога») и которая, при всем ее нынешнем материальном и научно-техническом могуществе, ничего не может поделать с высоким уровнем преступности и насилия среди молодежи, с наркоманией, с безотцовщиной?

В Священном Писании говорится: «Что посеет человек, то и пожнет». Что же было посеяно в Америке, чтобы выросли подобные «плоды»? По мнению многих американцев, беды стали настигать их тогда, когда в государственных школах отменили общую молитву. В начале 1960-х годов в Верховный суд США был подан иск одной семьи (штат Нью-Йорк), не исповедовавшей христианство, но чьи дети посещали государственную школу. Родители просили власти об отмене молитв, в которых постоянно упоминалось имя Иисуса Христа, в Которого эта семья не верила. В стенах школы участие в молитве было всегда делом добровольным, никто не заставлял детей этой конкретной семьи молиться. Однако родители усмотрели в молитве факт дискриминации. Вопреки здравому смыслу, в ущерб интересам большинства американских семей, Верховный суд принял решение о «неконституционности» молитвы в данной конкретной школе.

Другими словами, суд запретил всей школе произносить имя Господне, удовлетворив претензии одной неверующей семьи. Созданный судебный прецедент стал поворотным пунктом в американской истории. Подобные ситуации с этническими и религиозными меньшинствами стали возникать и в других школах, и разрешались они по образцу штата Нью-Йорк. Постепенно молитва и всякое публичное упоминание Бога стали исчезать из школ. А еще через несколько лет было принято решение о снятии текста десяти заповедей со стен школ, которыми они обычно увенчивались. Все эти факты ничем, кроме как явной дехристианизацией общества, не назовешь. Народная поговорка гласит: «Свято место пусто не бывает». На смену духовно-нравственному воспитанию в школу пришли гуманистические учения о благах неограниченной свободы, неограниченных прав, об относительности всех моральных критериев.

Одним из выразителей этих взглядов стал в 1940-х годах небезызвестный доктор Бенджамин Спок, утверждавший, что ребенка можно воспитывать исключительно методом убеждения и что его свобода должна уважаться и развиваться с младенчества путем полного отказа от каких-либо наказаний, то есть дисциплины. Ребенок может и должен сам решать, что ему нужно. Библейской мудрости «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына», которой следовала христианская Америка, был брошен вызов. Так возникла либеральная трактовка родительской любви, которая спустя 40 лет вылилась в право детей заявлять в полицию на своих родителей, пытающихся применять к ним в случае непослушания дисциплинарные меры. А в 1989 году в ООН была принята Конвенция о правах детей, подписанная 170 странами, и дети при поддержке ловких адвокатов стали-таки подавать в суд на своих родителей. На смену пятой Божьей заповеди «Почитай отца твоего и мать» пришла безбожная – «ни отца, ни мать не почитай».

При ослабленном авторитете родителей, с легкой руки Спока, школа воспитала целое поколение детей – тех, кто родился сразу после Второй мировой войны, так называемых бумеров (baby boomers). Затем это поколение, достигнув зрелого возраста, в ходе «сексуальной революции» побило все рекорды по числу разводов и внебрачных связей. Теперь их собственные дети пожинают плоды, становясь либо участниками всевозможных беззаконий, либо жертвами этих же самых беззаконий. К месту будет сказать, что незадолго до своей смерти в 1998 году Бенджамин Спок пересмотрел свои педагогические взгляды. В своей последней книге «Нашим детям – лучший мир» («A better world for our children»), вышедшей в 1994 году, он фактически признал право родителей на религиозно-нравственное воспитание своих детей, в основе которого лежит послушание и подчинение родителям.

Либеральные идеи Спока нашли свое яркое выражение также и в продукции Голливуда. Стало очень популярным изображать родителей, ратующих за мораль, эдакими бесчувственными монстрами, которые забыли времена своей молодости и то, как они сами влюблялись. Влюбляться-то они, конечно, влюблялись, но волю чувствам и рукам не давали, и это как раз то, против чего негласно направил свою критику Голливуд. Сдержанность чувств выдавалась за неумение выразить себя, а фривольная развеселость – за образец поведения. Христианские добродетели скромности, сдержанности и преданности стали постепенно вытесняться и даже высмеиваться с экрана как старомодные. Подобное отношение к традиционной морали, к браку, к семье в голливудских фильмах стало исподволь подрывать в американцах чувство верности долгу в супружестве, взращивало эгоизм и желание к сиюминутному удовлетворению плоти, которое становилось все доступнее вне брака. В сегодняшних телесериалах на темы семейной жизни родителей, особенно отцов, изображают чуть ли не клоунами, объектом для шуток прежде всего со стороны их же детей. Зато дети выглядят образцами практичности, здравого смысла и смекалки.

Тут стоит напомнить об известном факте, что никакое искусство, литература или кино не могут быть простым развлечением. В России это знали всегда («Глаголом жги сердца людей», «Поэт в России больше, чем поэт»), но в последнее время многие уверовали или хотели бы уверовать в пришедшую с Запада ложь по поводу безвредности, нейтральности любого чтива или зрелища. Массовая культура – отнюдь не только ответ на спрос населения, это еще и средство воспитания.

Надо обладать поистине безграничным цинизмом, чтобы утверждать чистую «развлекательность» рок-музыки. «Рок» в переводе с английского означает еще и «камень». Так вот, этот камень в виде музыки сильно ударил по голове не одно поколение американцев. Эта музыка, родившаяся в середине 1950-х, в начале 1960-х годов, как и личная жизнь ее «звезд», оказала колоссальное влияние на умы не одного поколения наших современников на всех континентах. Вспоминаются не только прически или одежда, которыми щеголяли король американского рок-н-ролла Элвис Пресли или английская группа «Биттлз». Хорошо помнится их пристрастие к наркотикам, к «свободным» сексуальным отношениям, их отрицание христианства и приверженность всевозможным неоязыческим поветриям. Все это они открыто проповедовали не только в своем творчестве, но и своей жизнью. Не случает тот факт, что Пресли умер от передозировки наркотиков, а один из «битлов» был застрелен его же собственным «фанатом».

Вот что с гордостью говорили «Биттлз» в одном из своих публичных интервью: «Наша музыка имеет власть над эмоциями публики, она может вызывать эмоциональный взрыв, неадекватное поведение, бунтарство и даже вызвать революцию». «Битлы» были не так уж далеки от истины: их музыка действительно произвела чувственную революцию в душах многих молодых людей по всему миру.

Пластинки с песнями Пресли и «Биттлз» вошли практически в каждый дом. Их песни открыто призывали к неподчинению властям и бунтарству. Стали меняться одежда, поведение, язык. Возникли сотни рок-групп, среди них такие как «Кiss» («Knights in satan’s service» – «Рыцари на службе сатаны»), «Nirvana», «Rolling Stones» («Катящиеся камни») и прочие властители дум, деятельность которых несла явную печать сатанинского культа. Так возникала современная западная масс-культура, которая ничего общего не имела с культурой и христианскими традициями американского народа.

Другим «достижением» западного мира стало изобретение в 1970-х годах противозачаточной пилюли (pill), с приходом которой и началась эра сексуальной революции. Характерно, что именно этот период в Америке ознаменовался фактическим отказом от цензуры в кино, журналах и телевидении. С появлением противозачаточных средств становится популярной идея сознательного планирования семьи, ярой сторонницей которого была в начале 1930-х годов печально известная Маргарет Зангер. Она открыто пропагандировала стерилизацию и аборты, фактически одобряя геноцид против умственно и физически неполноценных людей еще до прихода к власти Гитлера. Зангер, будучи адептом свободных сексуальных отношений, усиленно «пеклась» о праве женщин на аборты. Она также открыто говорила о разводе как единственном пути разрешения семейных конфликтов. Сама Зангер окончила жизнь одиноким и глубоко несчастным человеком.

Эти новые веяния сильно пошатнули многовековые традиции семьи и брака, в том числе и основанные на библейской мудрости «Дети – награда от Бога». Примечательно, что все новаторы в сфере моральных преобразований, представляющие собой, как правило, радикальное меньшинство, имеют дерзновение говорить о своих пристрастиях от лица всего общества, в то время как преобладающее молчаливое большинство предпочитает занимать позицию невмешательства. За свое молчание добропорядочной Америке пришлось дорого заплатить.

Сексуальная революция принесла с собой катастрофический рост внебрачных беременностей как среди белого, так и черного населения. Согласно статистике института Гэллапа, в 1995 году по всей Америке 32 % всех детей родились вне брака. Особенно тяжелый удар был нанесен по негритянским семьям. Среди черных матерей-подростков 13–16 лет число внебрачных детей в 2005 году достигло 95 % от общего количества рожденных матерями этого возраста, в то время как в 1957 году их число составляло всего 5 %. Семья, все еще продолжающая жить согласно традициям, предстала перед моральным выбором – позором и усыновлением собственных внуков или разрешением конфликта путем аборта. Многие выбрали последнее. В 1973 году Верховный суд США принял решение о легализации абортов, хотя первоначально с серьезной оговоркой – «в случае крайней необходимости», например в случае изнасилования. Это решение еще больше усугубило раскол среди американцев. Борьба за ограничение абортов продолжается в Америке по сей день.

Сейчас в России много приходится слышать о преобразованиях, происходящих в системе школьного образования, о желании «прогрессивных» учителей привнести в школу что-то новое c Запада. Внедряются новые программы, предметы, учебники, чтобы идти, так сказать, в ногу со временем. Еще одно нововведение: предмет под названием «Основы здорового образа жизни», где видное место занимает «валеология» – продукт модного увлечения философией «New age» («Новый век»). Идет борьба за внедрение в систему нашего школьного обучения предмета, цель которого – привить ребенку не только языческое восприятие мира, но также «правильное» понимание секса. Забавно, что в Америке, тоже находящейся под сильным влиянием движения «Новый век», никому не пришло в голову включать аспекты этого учения в школьную программу в качестве обязательного предмета. Нет в Америке и закона, обязывающего учителей и родителей насильно подвергать детей в школах «половому воспитанию», хотя постоянно идет борьба за его внедрение.

Известно, что во все времена, даже у самых «примитивных» племен и народов, интимная близость мужчины и женщины вершилась в полном уединении, вдали от посторонних глаз. «Третий» был всегда лишним. Сторонники полового воспитания в России полагают, что их программы, построенные именно по принципу стороннего наблюдателя, «третьего не-лишнего», помогут детям в будущем стать лучшими супругами и сделают их более счастливыми. Если бы это было так, то на Западе, где уже несколько десятков лет усиленно проповедуются и практикуются свободные сексуальные отношения, все должны были бы жить чрезвычайно счастливо. Но статистические данные показывают, что до сексуальной революции в Америке никогда не было такого количества разрушенных разводом семей, внебрачных детей, половых извращений и венерических заболеваний. Среди сожительствующих вне брака гораздо чаще наблюдаются случаи «бытовщины» – избиений и насилий. Похоже, что «высшее сексуальное образование» мало кого делает счастливым.

Исходя из американского опыта полового воспитания возникает вопрос: а нужно ли ребенку знать то, до чего он еще не дорос годами? А если и дорос, то не входит ли это в сферу компетенции родителей? Не семья ли отвечает за то, что происходит в семье? Наблюдая за тем, как рьяно в России навязываются программы по половому обучению, можно предположить, что российским секс-экспертам удалось убедить большинство родителей в том, что они в этом вопросе «мало чего понимают», а потому им следует поучиться у собственных детей. И дети, просвещенные вот такими программами, собственным примером будут учить мамаш и папаш, как стать «продвинутыми» в вопросах секса. Очевидно, что Божья заповедь о почитании родителей этим горе-учителям незнакома.

Как же Америка справлялась с резким ростом числа беременностей среди девушек-подростков? В середине 1970-х годов школьные власти, озабоченные проблемой ранних беременностей, начали вводить различные программы, которые сводились лишь к медицинским превентивным мерам. И лишь в конце 1980-х годов, при стремительном распространении эпидемии СПИДа, в школах наконец заговорили о пользе полового воздержания. Возникло несколько программ типа «Just say NO» («Просто скажи “нет”»), оказавшихся весьма эффективными. Они снизили хотя бы на какое-то время уровни беременности и внебрачной рождаемости среди школьниц. Хотя эти программы оказали положительное влияние на подростков, они не касались общих нравственных основ брачной жизни. Параллельно с государственными программами в Америке давно существуют христианские программы воспитания, ориентированные на всю семью. Факт, что поведение ребенка самым непосредственным образом связано с моральным состоянием семьи в целом, с каждым годом становится для всего американского общества все очевиднее. Почему-то наши реформаторы о таких программах ничего не знают. Или просто не хотят знать?

Одним из самых пугающих последствий духовной эволюции американского общества стало событие, которое потрясло не только Америку, но и весь мир. 20 апреля 1999 года, в день рождения Гитлера, в последний год ХХ столетия, в штате Колорадо, в городе Литтлтон, в средней школе «Колумбайн» двое старшеклассников – 17-летние Эрик Харрис и Дилан Клиболд, вооруженные автоматами и взрывными устройствами, ворвались в свою школу во время обеденного перерыва и открыли огонь по своим товарищам. В это время в школьной столовой находилось более 500 человек. После первых же взрывов и выстрелов все школьники бросились врассыпную, стали прятаться под столами или разбегаться по этажам и классам. Убийцы гонялись за убегавшими и стреляли по ним, как по живым мишеням. Прежде всего они старались уничтожить сверстников, пользовавшихся в школе популярностью, особенно спортсменов. Другой категорией их жертв были верующие. В одном из коридоров они натолкнулись на верующую девочку по имени Кэйси Бэрнал, приставили дуло автомата к ее виску и спросили: «Веруешь ли ты все еще в Бога?» Получив положительный ответ, эти двое ее хладнокровно застрелили. Убивали безжалостно, смеясь и перекрикиваясь друг с другом, явно получая удовольствие от того, что в их распоряжении оказалась такая страшная власть.

Была вызвана полиция, и буквально через несколько минут примчались первые полицейские машины. Убив 12 учеников и одного учителя и ранив 22 человека, Харрис и Клиболд застрелились. Школа к этому моменту была окружена спецподразделениями по борьбе с терроризмом. То, что произошло в Колорадо, заставило всю страну на короткое время забыть о войне на Балканах. Было ли это событие в Колорадо чем-то новым? Отнюдь нет. Трагедии в Литтлтоне предшествовали аналогичные инциденты в других американских школах. Вот несколько примеров.

В декабре 1997 года в Падуке, штат Кентукки, 14-летний ученик убил трех и ранил пятерых учащихся во время молитвы, которую они совершали на перемене.

В мае 1998 года в Спрингфилде, штат Орегон, 15-летний ученик, которого за злостное нарушение дисциплины на день исключили из школы, застрелил дома сначала родителей, а потом, ворвавшись в школу, убил двух сверстников.

В марте 1998 года в Джонсборо, штат Арканзас, два школьника, 11 и 13 лет, подняв в школе пожарную тревогу, в суматохе убили пять человек, включая учителя, и ранили десять учеников.

Эти примеры ясно показывают, что массовые убийства в американских школах совершались и раньше, но только после убийств в Литтлтоне потрясенная нация стала задавать себе вопрос «почему»?

Поначалу было выдвинуто предположение, что самоубийство двух «героев» было вынужденным. Расследование же показало, что на самом деле все было проще и страшнее. Свидетельством о мотивах преступления стали видеозаписи, сделанные Харрисом и Клиболдом задолго до нападения на школу. Общая их продолжительность – около четырех часов. Из них явствует, что убийство и самоубийство тщательно готовились. Друзья планировали убить по меньшей мере 250 человек и хвастались, что этим начнется эра новых революций. Харрис перечисляет всех девочек, которые отказались от свидания с ним. Много грубой брани было адресовано школьным спортсменам, детям богатых родителей, гомосексуалистам, нерасторопным водителям на дороге, неграм, женщинам и евреям. Они восхищались Гитлером, но тут же разражались бранью в адрес расистов. Ненависть красной нитью проходила по всем их записям. В своем дневнике Харрис пишет: «Я ненавижу весь этот проклятый мир». Последовательности и логики в записях этих подростков было мало, зато ярости в избытке.

Любили ли кого-нибудь эти дети? Да, родителей. В своем прощальном слове они неуклюже извиняются перед ними. Клиболд, обращаясь к родителям, заверяет их в том, что они были «потрясающими родителями», и извиняется перед ними за то, что в нем было столько злости. Глядя в камеру, он говорит: «Я не слишком любил жизнь. А теперь я просто отправляюсь в места получше этих». Харрис, не найдя нужных слов, приводит цитату из Шекспира: «Good wombs hath borne bad sons» – «Даже хорошие матери могут рождать плохих сынов». Один из них даже «пророчески» предсказывает, как будут реагировать на его смерть родители. Одна из воображаемых им реплик его матери была: «Почему я не пошла в его комнату и не проверила, чем он занимается? Не открыла его письменный стол и не поговорила с ним перед сном?!» После он кратко бросает: «Ну все. Я пошел. Пока». Трагическая картина одиночества больной души, несостоявшейся жизни.

Поразительно в литтлтонской трагедии то, что оба убийцы прекрасно учились и отличались высоким уровнем интеллекта. То есть никаких социальных или экономических причин для того, что произошло в школе «Колумбайн», не было. Внешне эти двое мало чем отличались от своих сверстников. Никто даже не подозревал, каким злом на самом деле они были одержимы. Что же сделало этих подростков орудиями зла и привело к такому страшному концу? Где были родители? Почему под самым их носом в гараже подростки вручную собирали взрывчатые устройства, а родителям было даже невдомек поинтересоваться, чем они там занимаются? Ответ был прост: подростки, предоставленные самим себе, подпав под влияние телевидения, интернета, видеоигр и рок-музыки, стали очередными жертвами современной масс-культуры. Родители, занятые работой и собой, даже не подозревали, что происходит в их собственном доме.

Сам факт того, что массовые убийства, совершенные не в темных закоулках городских трущоб и не в перестрелке между враждующими бандами уголовников или торговцев наркотиками, а в стенах обычной американской школы и содеянные руками учеников тех же школ, обычных американских мальчиков из внешне благополучных семей, – сам этот факт беспристрастно свидетельствует о том, в каком состоянии находится сейчас американское общество. Убийства в школах и университетах продолжают совершаться и в наше время, причем все чаще и чаще. Согласно Бюро юридической статистики (Bureau of justice statistics) и Национальному центру образовательной статистики (National center for education statistics), только с июля 2005 по июнь 2006 года было совершено 17 массовых убийств в различных школах Америки. И недавние убийства студентов в апреле 2008 года в Чикагском Норден Иллийнос университете, в апреле 2007 года в Технологическом университете штата Вирджиния и весной 2005 года в школе местечка Ред Лейк, штат Миннесота, тому прямое доказательство.

Несмотря на всю очевидность ситуации в случае с убийствами в Литтлтоне, многие американцы пытаются искать причины этих бед не столько в семье или школе, сколько в окружающей среде, в обществе. Предлагается, естественно, ввести более жесткие ограничения на продажу оружия. Наивность таких рассуждений (как будто отсутствие оружия может кого-то удержать от убийства) говорит не столько о непонимании, сколько о нежелании большинства сытых, благополучных американцев смотреть правде в глаза: дети нуждаются в тесном общении с родителями, в руководстве, а в отдельных случаях и в дисциплинарном взыскании. Именно на родителях, а не на школе или телевидении лежит прямая ответственность за воспитание детей. Дети должны учиться различать добро и зло, и лучше всего учиться этому дома. Если этого не происходит, они вырастают лишенными духовно-нравственных принципов.

По наблюдениям американских психологов, во многих инцидентах, подобных Литтлтону, важным мотивом, толкающим подростков к безумию убийства, служит чувство обиды, неполноценности, отверженности, неприятия со стороны сверстников. Сейчас психологи заговорили о том, что в американских школах (как и в обществе в целом) живет и процветает культ знаменитостей (голливудского образца), особенно в отношении спортсменов. Отличившихся атлетов буквально носят на руках, хвалят, дают всевозможные поблажки. Вокруг таких ребят всегда группируются поклонники и поклонницы. А тех, кто никак себя не проявил, открыто презирают. Все это не просто говорит, а прямо-таки кричит о недостатке, дефиците у ребят таких качеств, как скромность, чувство меры, чувство собственного (и чужого достоинства), доброты, терпимости, умения справляться со своими чувствами. И этому они могут и должны учиться в семье. А чему и как они учатся в семье, во многом зависит от самих родителей.

Говоря о семье, большинство американцев признает: проблема в том, что в семьях часто нет одного из родителей (отцов чаще всего) либо если есть, то, сами взращенные светской культурой, они не способны строить семейные отношения, быть главою семьи, руководить детьми и защищать их от всевозможных опасностей и соблазнов новой масс-культуры, в которой напрочь отсутствуют твердые этические нормы. Неумение, безразличие или занятость родителей способствуют еще большему снижению чувствительности у детей. Они замыкаются в себе и стараются компенсировать свои чувства одиночества и обиженности, просиживая часами перед компьютером или помногу часов кряду проводя время со своими сверстниками в торгово-развлекательных центрах. Все больше появляется тревожных сообщений в прессе по поводу растущего уровня преступности среди девочек-подростков, преступления которых отличаются большей жестокостью, чем преступления, совершаемые мальчиками. Причина кроется все в том же негативном влиянии кино и телевидения. Девчонки усиленно подражают героиням боевиков, которые «покруче» мужчин демонстрируют свое умение бить, стрелять и убивать.

Вот уже и у нас совсем недавно по ТВ в телешоу «Пусть говорят» прошла передача об избиении 12-летней девочки ее тремя старшими подружками, которые били ее 45 минут, снимая при этом все действие на сотовый телефон. Пострадавшая девочка попала в больницу с переломами и ссадинами по всему телу. В прямом эфире, куда были приглашены все участники события, бабушка самой старшей, зачинщицы, кричала, что внучка защищала ее старческую честь (сама бабушка выглядела по-богатырски, а отнюдь не немощно) из за того, что пострадавшая позволила высказаться неучтиво в ее, бабушкин, адрес. На увещевания всех присутствующих – ведущих и приглашенных зрителей, – говоривших, что конфликты нельзя разрешать подобным образом, бабушка не реагировала, продолжая защищать внучку, тем самым подтвердив «правильность» ее поступка. Мама «мстительницы» тоже была на стороне своего чада. Позиция родителей была ясна. Девочка же, их отпрыск, перед зрителями всей страны чувствовала себя уверенно, нераскаянно и защищенно. Ее действия были поддержаны и одобрены самыми близкими в ее жизни людьми, а все остальное для нее было не важно. Значит не одно только кино и телевидение виноваты в подростковой агрессивности, и об этом стоит хорошенько задуматься.

Военный психолог полковник армии США Д. Гроссман отмечает, что массовая культура так же воздействует на психику молодежи, как и программы, с помощью которых нынешних армейских новобранцев готовят к будущим боевым действиям, снижая их чувствительность, атрофируя у них естественное неприятия насилия и убийства. Гроссман также указывает на то, что образы насилия на телеэкране или в кино, сочетающиеся с получаемым в это время удовольствием от прохладительных напитков, воздушной кукурузы и конфет, вырабатывают привычку к насилию. Реклама, наполненная образами приятной «сладкой жизни», идет вперемежку с показом всевозможных жестокостей, что тоже снижает уровень неприятия насилия. Известно, что в кинотеатрах на киносеансах во время показа сцен самых страшных убийств молодежь часто громко смеется. Наблюдение Гроссмана наглядно подтвердилось на примере Литтлтона, где Харрис и Клиболд смеялись, убивая своих школьных товарищей.

Где же выход? Согласно опросам общественного мнения, выход есть, и выход очень простой и разумный: учить детей дисциплине, основам нравственного поведения, личной ответственности – тому, чем во все времена занималась Церковь, семья и школа. Церковь как институт духовной власти, отделенный от государства, представляющего светскую власть, в середине 1960-х годов стала утрачивать свои духовные позиции в обществе. Несомненно то, что дезинтеграция семьи непосредственно связана и с постепенным упадком современной американской Протестантской Церкви. Без единой церковной иерархии, упраздненной со времен Лютера, распавшаяся на отдельные конфессии, предоставленная суду собственной совести и различным толкованиям Священного Писания, Церковь практически потеряла свою духовную силу и влияние на молодежь. Отмена молитвы в школе в середине ХХ века и последовавшие за этим отрицательные изменения в обществе показали, что Церковь уже не является для американцев главным авторитетом. Новым авторитетом для молодежи стали телевидение, кино, вся современная масс-культура. Именно оттуда американская молодежь черпает теперь свои жизненные принципы. То, что сейчас происходит в Америке, в который раз подтверждает истинность того, чему нас учит Православие: «Спасения вне Церкви нет».

Никто не станет оспаривать тот факт, что сегодняшняя Америка все еще является ведущей страной по уровню материального благосостояния и что ее образ жизни служит образцом для подражания во всем мире. Америка добилась этого благодаря великим экономическим, медицинским и научно-техническим достижениям второй половины ХХ столетия. Благоденствие ей никогда не давалось легко, оно не возникло по мановению волшебной палочки. За этим стоял труд не одного поколения американцев. И со времен отцов-пилигримов, протестантов, бежавших из Европы от преследований и притеснений, американцы всегда считали себя христианской нацией. Их материальный достаток основывался на таких христианских добродетелях, как трудолюбие, терпение и честность. По их же собственным словам, им помогала вера в Бога. Конечно, не все придерживались христианских добродетелей: одни трудились честно, другие «трудились» на ниве наживы и обмана. Каждый добивался своего благополучия, как мог, но трудились все, и каждый соответственно получал по заслугам.

За последние 50 лет страна, при внешнем сохранении традиций, семимильными шагами уходит от христианства. В ходе прошлогоднего рождественского опроса американцев разных рас и национальностей на вопрос, имеет ли Christmas какое-нибудь отношение ко Христу, 80 % ответило: «Не знаю», и только 20 % сказали: «Да, имеет», но Кто Он и когда жил, они не помнят. Все чаще в прессе обсуждается вопрос о нецелесообразности публичного упоминания и празднования таких основных «религиозных» праздников, как Рождество и Пасха. А поскольку это время основных отпусков большинства американцев, то во многих штатах из соображений «политкорректности» (нового типа цензуры) постановили, что вместо пожелания друг другу «Merry Christmas» – «Светлого Рождества» или «Happy Easter» – «Счастливой Пасхи», люди должны приветствовать друг друга словами «Happy holidays» – «Счастливых каникул». Похоже, что Америка, действительно, стала забывать, Кто изливает на нее свою благодать. Именно поэтому фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы» несколько лет назад буквально вызвал шок в Америке и пробудил многих христиан от глубокого сна.

Говоря о тех трудностях, которые переживает Америка, было бы несправедливо не упомянуть об усилиях американских христиан, как протестантов, так и католиков, всех людей, не утерявших здравый смысл, противостоять натиску масс-культуры на семью, школу, все общество. В 1980-х годах многие христианские семьи стали забирать детей из государственных школ и переводить их на домашнее обучение, взяв тем самым на себя полную ответственность за воспитание собственных детей. Спустя несколько лет эти семьи стали объединяться в своего рода домашние школы. Несмотря на острую критику и нападки со стороны государственной системы образования, они сумели выстоять и создать свои программы, в основу которых положили христианское мировоззрение. А в 90-х годах прошлого столетия в большом количестве стали появляться частные школы с классической программой образования, где основанием обучения стали античная история, латынь и греческий языки, точные науки: математика, физика, химия. В тех же 1990-х годах возникло движение христианских отцов «Promise keepers» («Хранители обета»), задачей которого стало восстановление разрушенных семей. Это движение привело к массовому покаянию и признанию отцами семейств своей ответственности перед семьей и обществом.

Споковская и вообще современная либеральная трактовка вопросов воспитания детей оказалась не только вредной для общества. Она явно находится в полном противоречии с христианским пониманием воспитания, которое во все времена существования христианства, особенно в русской православной традиции, делало упор на авторитет земной власти, начиная с авторитета власти родителей. Эта библейская истина упорно отвергается всей современной западной культурой. И до сих пор, несмотря на плачевные результаты теории вседозволенности, «прогрессивные» американские педагоги-психологи продолжают упорно отстаивать свои взгляды о благотворности «свободы», «независимости», «автономии» ребенка от любого авторитета, якобы мешающего полноценному развитию его личности.

В своей недавно изданной книге «Почему мы говорим шепотом?» («Why we whisper?», Rowman&Littlefield Publishers, 2008) сенатор-республиканец Джим Де Минт пишет от лица «молчаливого» большинства американцев (90 % населения, регулярно заявляющих о своей приверженности христианству). Согласно сенатору, эти «молчаливые», несмотря на признание себя верующими, не могут сегодня по-настоящему открыто заявить о своих религиозных правах. Это происходит потому, что государство в лице Конгресса и особенно Верховного суда уже давно потеряло страх Божий и полностью перешло на рельсы атеизма, на полное пренебрежение чаяниями верующих и даже на подавление их попыток жить и воспитывать детей в согласии со своими религиозными убеждениями. Законопослушные американцы сегодня говорят шепотом о своем неприятии безбрачного сожительства, о гомосексуализме, о порнографии, о засилье игорного бизнеса и о многом другом, находящемся в вопиющем противоречии и со здравым смыслом, и с традициями, и с христианской верой. А говорят шепотом потому, что таковы теперь законы Америки.

Как известно, «нет ничего нового под солнцем». Неусвоенные уроки истории непременно повторяются. Однако есть некая разница в ходе культурных процессов разных стран. В Америке 250-летняя культура развивалась постепенно и по-своему закономерно. В России же с ее 1000-летней историей культурные процессы, после всевозможных социально-политических катаклизмов, особенно после 1917 года, часто и подолгу нарушались. Практически весь XX век Россия жила под знаменем построения новой советской культуры, сознательным девизом которой был «Мы наш, мы новый мир построим», где слово «наш» означало «без Бога». Теперь, в ходе очередной перестройки, в России идет новая ломка – ломка культурных традиций времен «развитого» социализма, характерной чертой которой является насильственное внедрение западного образа мышления. Характерно, что ломка идет по-коммунистически, то есть явочным порядком. Наблюдатели на Западе точно подметили (со стороны порой виднее), что строительство нового культурного общества в России основано не на понимании и здравом отборе элементов западной культуры, приемлемых для России, а на слепом подражании и принятии самых дешевых и вредных ее штампов. В связи с этим вспоминается жесткий, как пощечина, комментарий из одной статьи газеты «Washington times», напечатанный в конце 1990-х, в которой давался подробный анализ «демократическим преобразованиям», происходящим в России: «Похоже, что Россия подключилась не к водопроводной, а к канализационной системе нашей цивилизации». Возникают странные ассоциации. Кому-то непременно хочется подключить Россию к негативному опыту Америки. Листая страницы прошлого, узнаешь, что с Россией подобное уже случалось. Ну, нет ничего нового под солнцем!

В 1811 году граф Жозеф де Местр, французский философ и политик, около пятнадцати лет проживший в России, писал своему другу графу Н.П. Румянцеву: «Зародыши русской цивилизации созревали среди грязи французского регентства (первая половина XVIII века. – О.О.). В совершенно беззащитную Россию явилась вдруг развратная литература XVIII столетия, и первыми уроками французского языка для сей нации были богохульства… Свобода в подобной ситуации действует, как крепкое вино, ударяющее в голову человека, к нему непривычного. По мере освобождения люди окажутся между более чем подозрительными учителями и духовенством, лишенным силы и уважения. Вследствие внезапности подобного превращения они, несомненно, сразу перейдут от суеверия к атеизму и от нерассуждающего повиновения к необузданной самодеятельности. И ежели при таком расположении умов явится какой-нибудь университетский Пугачев и присовокупятся к сему безразличие, неспособность или амбиции некоторых дворян, бесчестие чужеземцев и происки некой отвратительной секты (де Местр имел в виду масонов. – О.О.), тогда государство, в соответствии со всеми законами вероятия, буквально переломится, подобно слишком длинному бревну, которое опирается лишь на свои концы».

Возникает вопрос: нужен ли России подобный опыт? Не достаточно ли Россия перестрадала и принесла за последние 90 лет жертв за свое собственное отступничество? Сейчас, когда Россию в поисках нового пути постигло столько новых бед политического, социального и экономического характера, мы все еще видим у российских реформаторов полное непонимание духовной деградации Запада (при внешнем его благополучии), мешающее России идти своим уникальным путем, предначертанным ей Богом.

Последствия 1990-х годов все еще дают о себе знать: многие семьи в России оказались в труднейшем социально-экономическом положении. Демократические преобразования в школьной системе больших результатов, кроме того, что за все надо платить и платить много, пока не принесли. А вот на вопрос, как помочь русской молодежи и их семьям противостоять злу в виде наркомании, порнографии, проституции и воровства, которые обрушились на нее, как поток нечистот из канализационной трубы, ответ от образовательных структур так и не получен.

Сравнивая американский исторический опыт с российским, невольно вспоминается народная сказка о двух лягушках. Одна по ходу действия по своей глупости попала в ведро с холодной водой, которое некстати поставили на огонь. Привыкая к постепенному изменению температуры, лягушка в итоге сварилась – у нее не хватило сил выпрыгнуть из ведра. Другая решила навестить подружку, видя, что та долго не появляется. Прыгнув в горячую воду и сильно обжегшись, она немедленно выскочила из ведра. Ее спасли рефлексы, которыми ее наделил Бог. Дай-то Бог, чтобы у российского народа хватило больше здоровых рефлексов и духовных сил, чтобы преодолеть испытания, в которые его постоянно ввергают российские поклонники западного пути развития.

По опыту Запада ясно, что никакие преобразования, деньги, никакие школьные программы, никакие психологи или омбудсмены не смогут заменить детям родительской любви, а семьям – заботы и защиты государства и молитвенных благословений Церкви. И еще: покаяние и жертва бескорыстной любви к ближнему, о которой учил Сам Господь, апостолы и Церковь, смогут совершить невозможное – духовно возродить целую нацию. Но для этого нужна вера, твердые убеждения и бескомпромиссность характера. Выбор всегда за нами. В этом и видится нравственный долг россиян перед своей страной и Богом.


Ольга Ошерова
Источник: "Православие.Ру"