Лента: Религия

Католическая Церковь переживает, по мнению комментаторов-католиков, “один из худших скандалов в своей истории”, и “кризис, которого не было со времен Реформации”, связанный обвинениями, выдвинутыми против Папы Римского Франциска. Архиепископ Карл Мария Вигано опубликовал подробное свидетельство, обвиняющее как самого Папу, так и ряд епископов в укрывательстве печально знаменитого содомита Кардинала Теодора Маккарика, который растлевал семинаристов и молодых священников. Согласно этому свидетельству, Папа был хорошо осведомлен о безобразном поведении Маккарика, о чем его настойчиво старались известить как сам архиепископ Вигано, так и другие люди. Однако Франциск не принял против растлителя никаких мер, и, напротив, продвинул его на более высокую позицию.

Вигано пишет о том, что надеялся на разрешение ситуации внутри самой католической иерархии, но, потеряв надежду на это, решился опубликовать все, что ему известно.

Отличие этого скандала от предыдущих – в том, что обвинения в пособничестве растлителям дошли до самых верхних уровней католической иерархии и до Папы лично.

Католические медиа выражают крайний гнев и возмущение против Папы, слышны настойчивые требования о его отставке. Ситуацию ухудшает неспособность самого Франциска дать внятный ответ на эти обвинения – он предпочитает отмалчиваться, что выглядит как косвенное признание вины.

Критика Папы является особенно резкой со стороны консервативных кругов в Католической Церкви – и ряд комментаторов рассматривают текущий скандал как еще одно проявление “гражданской войны” между консерваторами и либералами. Нынешний Папа заработал себе стойкую репутацию либерала. Время от времени он делал высказывания (например, “если человек гей и ищет Бога, то кто я, чтобы судить его”), которые выглядели как подмигивание прогрессивной общественности – мол, я за вас, но пока не могу сделать все по-вашему из-за сопротивления консерваторов. Он также приближал к себе и ставил на ответственные посты прелатов, известных своими либеральными симпатиями. Все это вызывало волны обожания со стороны либералов – но сильно удручало консерваторов, которые, не без оснований, видели в этом отход от христианской традиции под давлением мира сего.

Религиозный комментатор New York Times Росс Доут предполагает, что нежелание Папы действовать против Маккарика было вызвано именно этой ситуацией “гражданской войны”, которая заставляла Папу высоко ценить любых иерархов близких ему либеральных убеждений, на которых он мог бы опереться.

Каковы бы ни были его мотивы, Папа возвысил и приблизил заведомого растлителя – и теперь пожинает горькие плоды своего решения. Против него обратились не светские медиа и не атеисты (либералы, как раз, больше склонны ему сочувствовать), а верные и часть иерархии, возмущенные бесчинствами “лавандовой мафии”. (Имеется в виду лавандовый цвет облачений).

Пытаясь ответить себе на вопрос “как мы дошли до жизни такой” комментаторы указывают на ряд факторов, которые сильно ухудшили ситуацию.

Пишут о том, что “педофильские скандалы” последних двух десятилетий были, на самом деле, “педофильскими” в очень небольшой степени – большинство жертв были юношами, а не детьми, и большинство злодеев, соответственно, именно гомосексуалистами, а не педофилами. Церковь не принимала мер к тому, чтобы отсеять людей с соответствующими наклонностями при приеме в семинарии, а самая большая жертва, которая требуется от католического священника латинского обряда – отказаться от брака – не казалась этим людям жертвой. Хотя неверно было бы говорить, что целибат как таковой провоцирует извращения, он делал священническую карьеру привлекательной для тех, кто уже имел определенные склонности.

Некоторые комментаторы предполагают, что начиная примерно с конца Второй Мировой войны Ватикан разработал общие указания в отношении того, как следует реагировать на сообщения о сексуальных злоупотребления духовенства, причем предполагалось, что ради защиты авторитета Церкви такие случаи следовало скрывать, заключая с жертвами соглашения о неразглашении. Эта политика практиковалась везде, где действовала Католическая Церковь, и привела к катастрофическим последствиям, когда потерявшие всякий стыд и страх извращенцы чувствовали себя в полной безопасности.

Некоторые говорят о формировании гомосексуальной субкультуры в семинариях, открыто выступать против которой значит поставить свою церковную карьеру под удар.

Обращают внимание и на атмосферу терпимости и ложного милосердия, которая сложилась в отношении сексуальных грехов, когда на поведение развратников предпочитали деликатно закрывать глаза, а когда даже обличенные и обвиненные злодеи притворно заявляли о своем “покаянии” с них легко снимали ранее наложенные прещения.

Наиболее резкие обвинители Папы Франциска полагают, что, поскольку он ставит перед собой цель либерализации Церкви – то есть подчинения ее мирской, и, на Западе, резко про-гомосексуальной культуре – он сознательно окружает себя людьми как либеральных убеждений, так и либерального поведения. Как пишет, например, Пол Ро в своей статье “Как укрывательство содомии производит гражданскую войну в Католической Церкви”, “Или Папа Франциск уходит, а его сторонников и клиентов вычищают, или Церковь оказывается под властью тех, кто десятилетиями укрывал и продвигал содомитов и тех, кто равнодушно смотрел на их насилия над малыми. Настало время, чтобы те епископы, архиепископы, и кардиналы, которые невиновны в таком поведении, восстали и устроили генеральную уборку. А пока миряне должны говорить об этом ясно и громко”.

Почему нам, православным, важно обратить внимание на такое трагическое развитие событий в Католической Церкви?

Некоторые факторы, приведшие к текущей катастрофе, неактуальны для Православной Церкви. Наши священники, как правило, женаты, и специфические язвы и соблазны закрытых чисто мужских сообществ угрожают им в значительно меньшей степени. Православная Церковь значительно менее централизована – что сильно ограничивает возможности для формирования чего-то аналогичного “лавандовой мафии”. Общество, в котором мы живем, едва ли можно назвать про-гомосексуальным, и в России не существует такого мощного давления на Церковь со стороны мирских сексуальных революционеров, как на Западе.

Но некоторые факторы риска остаются. Один из них является общим для Православной Церкви, Ватикана, Голливуда, Би-Би-Си и вообще любой мирской, религиозной и какой угодно еще корпорации. Любое сообщество инстинктивно склонно заметать проблемы под ковер. Первой и инстинктивной реакцией на чье-то вопиюще компрометирующее поведение является желание это поведение скрыть, сохранить честь мундира, проявить корпоративную солидарность, сделать вид, что ничего страшного не происходит.

Эта реакция является естественной, но губительной – проблемы с безобразниками и не думают рассасываться сами собой, а желание тихих и мирных людей избежать конфликта и скандала используется злодеями для того, вести себя все более разнузданно.

Есть и специфически религиозный фактор риска – то самое ложное милосердие. Церковь наставляет своих чад в смирении, терпении, взаимном доверии, милосердии и прощении – и это служит созиданию Церкви и спасению душ почти во всех случаях. Но увы, злодеи и развратники могут воспользоваться смирением и терпением других, чтобы причинять много вреда и разорять дом Божий. Поэтому и в несомненных добродетелях уместна рассудительность – когда уместна кротость и долготерпение, а когда бывает более уместна хорошая доза доброй ветхозаветной нетерпимости – чтобы искоренить из града Господня всех, делающих беззаконие.

Если не искоренять зло, проникающее в Церковь, со всей надлежащей энергией и суровостью, оно никогда не исчезает само собой – оно только разрастается. В этом горький урок нынешнего кризиса в Католической Церкви – и нам стоит его учесть.


СЕРГЕЙ ЛЬВОВИЧ ХУДИЕВ
Источник: "Радонеж"