Лента: Религия

У польского католического священника о. Веслава Кондратовича особое служение – почти два десятилетия он помогает собратьям-священникам, страдающим алкоголизмом, избавиться от зависимости. Как это может быть – священник-алкоголик? В Польше из этого не делают тайны: клирики, как и все люди, подвержены этому страшному недугу. Но к тем, кто старается исцелиться, относятся с особым уважением.

-- О. Веслав, расскажите, пожалуйста, о вашем реабилитационном центре.

-- У нас это называется Епархиальный центр душепопечительства о трезвости. Он создан на базе прихода св. Бартоломея в Ковалеве, под Плешевым, в Калишской епархии. Среди разных направлений работы этого центра наиважнейшим является терапия священников-алкоголиков. Наш центр действует почти 20 лет. За это время 750 священников прошло у нас терапию. В основном, это польские священники, в том числе те, что служат миссионерами в разных странах: в Африке, Европе, Америке. И из России тоже католический священник был. Главное, чтобы все говорили на польском, потому что у нас вся терапия на этом языке.

-- Как строится реабилитационная программа? В чем особенности терапии для священников?

-- Священники проходят у нас шестинедельный курс терапии, а потом приезжают раз в месяц на посттерапевтические встречи. Терапия складывается из трех направлений, и за один день человек последовательно проходит их все. Например, с утра с ним работают светские профессионалы (специалисты по «психотерапии зависимости»). Потом за дело принимаемся мы – три сотрудника Центра, мы все -- выздоравливающие священники с большим стажем трезвости, имеющие свой опыт борьбы с зависимостью. Мы занимаемся уже другой терапией – ее можно назвать духовно-религиозно-священнической: мы касаемся алкогольных проблем в контексте церковной жизни, священнического служения. И говорим о том, на что надо обращать внимание после терапии, когда человек будет сам выздоравливать. Третий этап – это пастырская работа выздоравливающих священников на приходе: каждый день они служат литургию, принимают исповедь, проповедуют.

-- А как таких священников воспринимают прихожане?

-- Ни для кого из прихожан не секрет, что это священники, проходящие реабилитацию, что они решают свои проблемы с алкогольной зависимостью. И это не только не отталкивает людей от них, наоборот – их очень уважают за это. Со всей окрестности к нам в храм приезжают люди, говорят: здесь хорошо исповедуют, проповеди хорошие читают… Ведь важно не то, есть ли у человека проблема, а то, что он с ней делает. Поэтому священники-алкоголики пользуются очень большой популярностью – и это меняет взгляд людей на болезнь. А для священников, которые выздоравливают и знают, что все об этом знают, это дает возможность разобраться с чувством вины и со стыдом -- с теми двумя ранами, которые есть у всех алкоголиков и которые являются движущими силами болезни.

-- Какие ограничения есть в вашем Центре?

-- Наш Центр открытый, у нас нет замков. Мы принимаем тех, кто знает, для чего приходит. У священников свои автомобили, они в свободное время могут уезжать. Например, поблизости в городе есть крытый бассейн, они ездят туда, это очень поощряется с точки зрения терапии. У них с собой телефоны, телевизор можно смотреть. Только интернет мы не разрешаем, чтобы это не отвлекало, потому что основной принцип – концентрация на терапии. Было, конечно, несколько случаев, когда священники приезжали, покупали выпивку, но их сразу пришлось отправить домой.

-- Правильно ли я поняла, что идея помогать священникам-алкоголикам родилась из вашего личного опыта преодоления зависимости? Вы помните тот момент, когда вы поняли, что вам нужно избавляться от недуга, искать излечения?

-- Да, я хорошо помню этот день – 30 апреля 1980 г. Я тогда был молодым священником, служил всего шесть лет. Накануне был мой последний ужасный запой, который закончился скандалом: я позорно напился на свадьбе, куда меня пригласили в качестве священника. Я проснулся на следующий день и, к счастью, помнил (это бывало далеко не всегда), что накануне произошло. И я сказал себе: «Хватит, я так больше жить не хочу». Я пошел к местному врачу, мне помогли найти адрес психолога Марии Матушевской, которая курировала тогда группу Анонимных алкоголиков (АА). Она мне поставила диагноз «алкоголизм» и предложила посещать группу АА в Познани. И на первом же собрании я понял, что это то, чего я искал, и что я буду трезвым. Потому что нет алкоголика, который бы не хотел бросить пить. Каждый хочет, но не все признаются в этом. Вот так все началось.

-- А как возник ваш Центр?

– Началось с того, что я как член группы АА с несколькими месяцами трезвости оказался на реколлекции у известного в Польше священника Франциска Блахницкого. Это человек, который основал движение «Оазис» («Свет и жизнь»), он и для трезвости много делал. Он мне сказал: «Как только укрепишься в своей трезвости, тебе надо заняться со священниками». Представляете, ему хватило узнать обо мне только то, что я выздоравливаю в АА, и он дал мне такое поручение! И вот с 1983 г., когда я работал в Познани, я уже начал с коллегами-священниками заниматься, опираясь на программу «12 шагов». Потом архиепископ Познаньский по моей просьбе послал меня на приход в д. Мыйомицы и туда начал присылать мне священников с алкогольными проблемами. Вначале нас было только двое, потом стало больше. Мы вместе жили, все делали сообща, вместе выздоравливали. А потом меня оттуда перевели в новую Калишскую епархию, в Ковалев, епископ Станислав Наперала дал мне дом, еще не достроенный до конца, благословил делать центр реабилитации. Он знал меня еще с Познани, знал о нашей работе. И в 1994 г. мы открыли наш центр.

-- Как вы искали методики, программы терапии, на что опирались?

– Первое – мое собственное трезвение в АА, программа «12 шагов». Мой стаж трезвости в АА – уже 33 года. У нас первая группа АА появилась в 1957 г., а массово это движение стало распространяться почти 40 лет назад. В 1986 г. ко мне приехал американский священник, который был директором реабилитационного центра для священников из Бостонской епархии. Он две недели у меня жил и обучал меня. Потом в течение двух лет я обучался на курсах психологической помощи. А в 2001 г. мы с доктором Вороновичем (известный в Польше специалист по зависимости -- примечание Е.Н. Проценко) поехали вместе в Америку учиться. Так мы готовились. Ну а все остальное – милость Божья и Дух Святой.

-- Ваш Центр – это первый опыт в Польской Католической Церкви? Есть ли еще подобные центры?

-- Был еще один подобный центр, но сейчас его руководитель ушел на пенсию, и все как-то… рассосалось. Сейчас для священников наш Центр один-единственный. Но это не значит, что у нас есть патент на помощь священникам-алкоголикам! Некоторые из них идут в другие, светские центры, вместе со всеми остальными.

-- Те священники, которые идут в обычную группу АА – уже герои, потому что признаться, что ты священник и с такой проблемой… Священникам сложнее это признать?

-- Гораздо сложнее! Еще и потому что быть священником в Польше – это почетное занятие, от священника ожидают, что он будет авторитетом, будет, как пастырь, вести других людей. Когда я пошел на группу АА, я сразу сказал, что я священник. Хотя, кстати, меня никто об этом не спрашивал. И я ожидал, что эти 20 человек на меня вдруг как посмотрят, как сделают большие глаза! И даже разочаровался, потому что никто и внимания не обратил (смеется). Только потом, после собрания мне сказали: вот смотри – это актер, этот книжки пишет, этот инженер, а этот – врач. Ты как священник здесь просто один из всех – это нормально.

А вообще с желанием выздоравливать у всех алкоголиков, в основном, одинаково: алкоголик не хочет лечиться, у него работают защитные механизмы. Считается, что для того чтобы признать свою проблему, каждый алкоголик должен достичь дна. Но это не значит, что он обязательно должен оказаться в канаве. Это дно можно «поднять»: чтобы он об это дно «ударился», «оттолкнулся» от него раньше.

-- Как это сделать?

– Как правило, через работу с близкими, с окружением алкоголика, путем так называемой «твердой любви», которая, если кратко сказать, означает: ты пьешь – значит, ты сам несешь все последствия этого. А уже последствия вынуждают идти на терапию. И очень важно, чтобы люди и в Церкви, и в обществе понимали, что от них во многом зависит, как себя дальше будет вести алкоголик. Чтобы у него было достаточно смирения, чтобы он понимал, что алкоголизм – это смертельное заболевание. Как говорят, все алкоголики перестают пить, но некоторым это удается при жизни.

-- Смирение в этом контексте – удивительное слово…

-- Слово «смирение» происходит от латинского humus – почва, земля. Зачастую бывает, что близкие своей любовью и заботой не помогают, а только мешают алкоголику «зарыться в землю» -- это происходит тогда, когда сумма кризисных ситуаций вокруг него накапливается, и тогда приходит осознание, что это расплата за выпивки. «Твердая любовь» в том и заключается, чтобы не помогать алкоголику пить. Но для этого нужна информация, нужно подготовиться. Например, жен алкоголиков отправляют в терапевтические группы созависимых. И когда в эту больную семью (а когда в семье алкоголик, болеет вся семья) возвращается жена, которая уже начала выздоравливать, она уже как-то может регулировать эту шаткую ситуацию и помогать своему алкоголику.

-- А кто может помочь католическим священникам? У них нет жен…

-- Но у них есть коллеги-священники, епископы, которые тоже должны знать, что делать с этой болезнью. На конференции я рассказывал о нашем опыте владыке Пантелеимону (епископ Русской Православной Церкви, председатель Синодального отдела по социальному служению и благотворительности – ред.). В вашей Церкви есть женатые священники, и если у кого-то из них обнаружатся проблемы с алкоголизмом, то необходимо проводить терапию для жен и детей, параллельно с его собственным выздоровлением.

-- Можно ли говорить о наследственной склонности к алкоголизму?

– Мне трудно сказать наверняка. Но приведу вам свой пример: мой дедушка так пил, что просто валялся на улице, спал на вокзале и умер в наркологической клинике. Я его видел только один раз в жизни и всегда очень боялся, как бы мне не стать таким. Но Бог по-другому распорядился: из этой болезни сделал для меня такое благословение. Я благодарен Богу, что я алкоголик, потому что именно через это я познакомился с чудесной программой, прекрасными людьми и благодаря этому начал по-новому жить, по-новому воспринимать Евангелие и помогать другим. Как тут не быть благодарным Богу! Как говорится, на всякого бродягу у Бога есть свой способ.

-- Думаю, услышать это от вас важно для читателей в России. В нашей Церкви эта проблема тоже существует, но о ней не принято говорить.

– Важно делать все, что от нас зависит, а остальное – как Бог управит, всех сразу мы не отрезвим. Кстати, я кое-что понимаю по-русски и каждый день читаю на русском языке молитву о душевном покое, которую так любят в сообществе АА: «Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить; мужество изменить то, что могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого».


Беседовала Юлия Зайцева
Источник: "Благовест-Инфо "