В оглавление «Розы Мiра» Д.Л.Андреева
Το Ροδον του Κοσμου
Главная страница
Фонд
Кратко о религиозной и философской концепции
Основа: Труды Д.Андреева
Биографические материалы
Исследовательские и популярные работы
Вопросы/комментарии
Лента: Политика
Лента: Религия
Лента: Общество
Темы лент
Библиотека
Музыка
Видеоматериалы
Фото-галерея
Живопись
Ссылки

Лента: Политика

  << Пред   След >>

Неужели мы ошибались? ("The Guardian", Великобритания)

Запад спустил триллионы на ненужный конфликт с СССР. Теперь нам промывают мозги, готовя к конфронтации с Ираном
Неужели мы ошибались? Мне довелось быть свидетелем двух глобальных конфликтов: между Западом и русским коммунизмом, а теперь — между Западом и политическим исламом. Последний был вызван тем, что западные лидеры раздули угрозу со стороны крошечной группы террористов, дабы обрести популярность путем войны. А первый? Конечно же, «холодная война» была справедливой войной, манихейским противостоянием между диаметрально противоположными видениями того, как обустроить планету. Если же это не так, то она, вероятно, была одной из величайших ошибок всех времен и чудовищной тратой ресурсов.

Эндрю Александер (Andrew Alexander) взирает на нас из своей колонки в Daily Mail подобно строгой и ученой цапле. Пожалуй, никто не назовет его левым — и тем более пацифистом-умиротворителем. У него нет иллюзий по поводу подлинной сущности Сталина или Мао, не говоря уже о Саддаме и «Аль-Каиде». Но он сочетает неприятие расхожего мнения с историческим скептицизмом. В своей сенсационной, но немногими замеченной книге «Америка и империализм невежества» (America and the Imperialism of Ignorance) он приходит к выводу о том, что внешняя политика последних лет основана на хроническом невежестве. Нас дурили — и продолжают дурить.

Александер поддерживает общепринятый ныне тезис: после Второй мировой войны Сталин и его преемники не собирались вторгаться в Западную Европу и ликвидировать американский капитализм. Как пишет историк сэр Майкл Ховард (Michael Howard), «Уже ни один серьезный историк не считает, что у Сталина когда-либо были намерения перемещать свои силы за пределы территории, занятой им в Восточной Европе».

Сталин, что можно понять, был зациклен на недопущении какого бы то ни было возрождения Германии. Он был жестоким психопатом, но, как и большинство русских, больше всего боялся окружения. Он стремился к созданию буферных государств и «железного занавеса» для защиты своих границ. Его позиция в отношении Запада не была агрессивной. У него не было ни желания, ни средств для более масштабного мирового господства (тем временем у США было и то, и другое).

На это принято отвечать в том духе, что у НАТО никогда не было твердых гарантий. Перевооружение, в том числе получение ядерного оружия, было разумной мерой предосторожности: надейся на лучшее, готовься к худшему. Соответствовало это и мачистской традиции в политике США. На смену Франклину Д. Рузвельту пришел ястреб Трумэн, не желавший слушать советов Черчилля о том, что с Россией нужно жить в мире. А в 1953 году, после смерти Сталина, США отвергли стремление Георгия Маленкова к примирению. Надменный госсекретарь Джон Фостер Даллес (John Foster Dulles) подтолкнул Советы к гонке ядерных вооружений, которая чуть не переросла в прямой конфликт при Никите Хрущеве и даже в годы безумного балансирования Рональда Рейгана на грани войны. Лишь смелость и мудрость Михаила Горбачева сумели предотвратить катастрофу.

Хотя в условиях любой гонки вооружений проще всего призвать «чуму на оба ваши дома», у Александера нет сомнений: вина лежит прежде всего на Вашингтоне. Горделивые лидеры США, без лишней надобности даже не выезжавшие за границу, отрицали то, что им говорила их собственная разведка: Россия не представляет угрозы для Запада. Это подтверждают новейшие исследования, проведенные в российских архивах (Александер мог бы сослаться и на других исследователей, говоривших об этом еще в годы «холодной войны» — от Кампании за ядерное разоружение до Инока Пауэлла).

Милитаризация США, начавшаяся в годы войны, когда военный истеблишмент обрел большую политическую власть, обосновывалась в глазах общественности истеричным маккартизмом и вызывала столь же параноидальную реакцию со стороны Советского Союза. Что, в свою очередь, укрепляло психологическую потребность Америки в титаническом враге, который скреплял бы узы западного альянса. Если бы врага не было, его бы пришлось создать. Это имело интересную параллель в лице антимафиозного комитета Кифовера, безуспешно пытавшегося добиться от нескольких второразрядных гангстеров признания в том, что они подчиняются приказам единого общенационального центра.

«Холодная война» поглотила триллионы долларов. Сотни тысяч людей погибли в суррогатных войнах по всему миру. Издержки утраченных возможностей — в виде бедности и болезней, упущенного роста и отложенной демократии — были чудовищными. Состояние осажденной крепости, в котором Восточная Европа пребывала точно так же, как и сегодняшние исламистские государства, замедлило ее переход к экономической и политической зрелости. «Холодная война» велась не между добром и злом. Невежество было столь губительным, что можно поставить под вопрос «добросовестность и базовые интеллектуальные способности» тех демократических институтов, которые были убеждены в том, что им угрожает экзистенциальная опасность.

Но, словно этого ему мало, Александер идет ва-банк, показывая, что это невежество живо по сей день. После окончания «холодной войны» и неловких попыток выстроить политику в отношении России возродилась потребность Запада во враге. В девяностые годы главы военных ведомств боролись с сокращением своих бюджетов, ссылаясь на угрозу со стороны деспотов, устраивающих геноцид в своих странах, наркобаронов и балканских сепаратистов. Затем произошли теракты 11 сентября и наступило «столкновение цивилизаций». Буш и Блэр выиграли выборы. Банкиры ссудили деньги генералам, и военно-промышленный комплекс вновь распустил паруса на волнах мифов и лжи.

Промывание мозгов было повсеместным. Не было такой книги, такого аргумента и факта, которые могли бы разубедить хоть один британский кабинет в том, что на пути вторжения коммунистов, а теперь — исламистского Армагеддона — может встать только гигантский ВПК. С этим связана необходимость боевого дежурства подводных лодок с ядерными ракетами, каким-то образом сдерживающих неназванное «террористическое государство». А в США пять из шести кандидатов республиканцев на пост президента недавно призывали к войне с Ираном, «представляющим угрозу американскому народу». Какую угрозу?

Считаю, что Александер прав, ища объяснение не в реальной политике международных отношений, а в мотивах демократических лидеров. Вера Америки в то, что она является «величайшей сверхдержавой, когда-либо существовавшей на свете» привела к бессильной злобе Линдона Джонсона на то, что «мелкая голозадая страна» — Вьетнам — задала трепку этой сверхдержаве. Она вела к тому, что вашингтонские лоббисты защищают расходы на оборону, «пугая до смерти американский народ», как некогда советовали Трумэну. Сегодня аналогичный самообман ведет к тому, что Вашингтон и Лондон наделяют себя правом бомбить каждого, кого сочтут «неприемлемым».

На это есть только один ответ. Пусть каждый день невежественного политика ожидает кара, а скептического историка — воздаяние.




Саймон Дженкинс (Simon Jenkins)
Источник: "Голос России "
Оригинал публикации: "We are fighting Islamism from ignorance, as we did the cold war "


 Тематики 
  1. Мир под эгидой США   (1331)