Лента: Политика

"Тhе TIMES"
Мартин Ивенс:"Мы не должны отступать перед угрозами кремлевской шпионократии"

Не у всех оптимистичных историй счастливая развязка. Когда в 1989 году пала Берлинская стена, а через пару лет после этого коммунистический режим на своей родине, в СССР, потерпел крах, казалось, что история решила повторить сюжет эпопеи Толкиена "Властелин колец". Черная Твердыня в Москве пала, Империи Зла больше нет. Запад победил.
Россияне тоже заслуживали лучшей жизни после изнурительных десятилетий советской тирании, но хорошие времена для России облеклись не в ту форму, которую мы себе воображали. Новая несвободная Россия, возглавляемая Владимиром Путиным, отчасти сохранила нетерпимый подход злобного старого СССР: в ответ на свое унизительное поражение в холодной войне она впадает в воинственное настроение.

Это создает реальную проблему для нынешнего поколения западных лидеров, которое не практиковалось в политической игре великих держав. Россия и Китай – страна, где наш премьер-министр в прошедшие выходные осматривал достопримечательности, – кажутся непреклонными. Гордон Браун и его коллеги испытывают искушение заявить, что для Запада бизнес есть бизнес, и позабыть о правах человека, а также о наших союзниках на "переднем крае" демократии. Это искушение следует решительно побороть.

В 1990-х я несколько лет наблюдал в ельцинской России за сильнейшим шоком, который испытывала страна после краха коммунистического режима. Уровень жизни резко падал, поскольку плановая экономика развалилась. Казалось, ни у одного человека старше 45 лет нет будущего. В стране без законов и правовых оснований процветали гангстеры, дельцы черного рынка и бессердечные бывшие партийцы, и действовало правило "каждый за себя".

В маленьком городке на шоссе, ведущем в Санкт-Петербург, я зашел в местный продуктовый магазин. Огромная витрина была пуста, за исключением нескольких жалких кусков сыра и банок со сгущенкой. Директорша объяснила дефицит так: "Все продукты забрали евреи. Этот еврей Ельцин в Кремле все забрал и продал страну иностранцам". Я тщетно пытался доказать ей, что Ельцин не еврей. 'Ну, все равно, у него жена еврейка", – победительно ответила директорша (что тоже не соответствовало действительности). Как и Германия после 1918 года, побежденная страна хваталась за теории заговора и страх перед иностранцами, чтобы объяснить причины своего поражения.

Параноидальное отношение к внешнему миру устраивает российских правителей, хотя они лично знают, что оно неоправданно. Они говорят своему народу, что Великобритания и Запад имеют виды на их отчизну, а одновременно отправляют своих детей в британские частные школы и университеты. Параноидальная боязнь иностранных козней дает им предлог для затруднения контактов между простыми россиянами и иностранцами, ибо последние являются разносчиками демократической заразы.

Нищета, а также крах закона и порядка помогли Путину без труда оттеснить старых приятелей Ельцина и встать у руля. Возможно, у компартии и выпустили кишки, но один мощный институт старого порядка остается в неприкосновенности – это ведомство, где ранее служил Путин, КГБ – или ФСБ, если именовать его нынешним названием.

На прошлой неделе российское правительство обвинило Британский совет в том, что он является, по его выражению, шпионским гнездом. По иронии судьбы, российское правительство само представляет собой шпионское гнездо. Президент Путин, который вскоре, после очередных подстроенных выборов в марте, переродится в премьер-министра, – это лишь самый видный из бывших сотрудников разведки. Два самых могущественных из его непосредственных подчиненных – вице-премьер Сергей Иванов и заместитель главы администрации президента Игорь Сечин – в прошлом сотрудники спецслужб. Крупнейшая в России нефтяная компания, крупнейшая судостроительная компания, авиаперевозчик "Аэрофлот" и сеть железных дорог также управляются в основном людьми из спецслужб. Те же люди доминируют в руководстве громадного и вездесущего "Газпрома", владеющего активами не только в энергетике, но и в телевещании, издательской и банковской сферах. Россия – это не диктатура и не стандартное авторитарное государство, это государство шпионов, шпионократия.

'Государство внутри государства сделалось государством", – утверждает Эдвард Лукас из Economist, автор исследования "Новая холодная война: каким образом Кремль несет угрозу и России, и Западу", которое вскоре выйдет в свет.

При Сталине руководителей тайной полиции казнили, чтобы не становились чересчур могущественными. После смерти советского диктатора его политбюро быстро избавилось от последнего ненавистного повелителя шпионов, Лаврентия Берии, опасаясь его амбициозности. Бывший председатель КГБ Юрий Андропов в начале 1980-х, когда государство начинало разваливаться, ненадолго стал лидером СССР. Его программа состояла в том, чтобы реформировать агонизирующую экономику, но удержаться у власти любой ценой. Андропов умер, не успев воплотить свою мечту. В 1999 году Путин торжественно открыл мемориальную доску Андропову на здании Лубянки – здании, где располагались конторы, тюрьмы и расстрельные помещения КГБ. Путин сказал, что Андропов был выдающимся политическим деятелем.

Я вовсе не хочу сказать, что популярность Путина среди многих россиян неподлинна. При его режиме жить стало лучше. Рост цен на нефть, газ и сырье принес в эту страну, богатую природными ресурсами, экономический бум. В этой атмосфере кажется, что с утратой политических свобод и убийством нескольких любопытных журналистов можно и смириться. Механику такого договора с дьяволом отлично понимают китайцы, которые сейчас принимают у себя Брауна: они до сих пор сохраняют за собой звание коммунистов, хотя под их руководством страна идет по пути "турбокапитализма", а экономика растет на 10% в год.

Пессимисты типа Лукаса считают российских руководителей немыслимо-циничными людьми. Лукас подозревает, что ряд ужасающих террористических взрывов в многоквартирных домах, в результате чего погибли сотни безвинных россиян, "был бессердечно спланированным трюком, устроенным, чтобы обеспечить превращение Путина в бесспорного лидера страны".

Какова бы ни была правда об этом темном деле, во взрывах, естественно, обвинили чеченских сепаратистов. Чечня и ее столица Грозный были вдребезги разнесены российской артиллерией, и Путин, оседлав волну российского националистического жаркого негодования, взлетел к популярности и к власти.

И потому, когда Лондон предоставил политическое убежище олигарху Борису Березовскому, главному противнику Путина, и лидеру чеченского сопротивления Ахмеду Закаеву, а также более чем 20 другим лицам, появилась почва для конфронтации с Британией. Лондон, подобно Парижу в 1920-1930-е годы, стал центром деятельности россиян за границей. Диссиденты общаются с миллиардерами, приехавшими из Москвы за покупками, бизнесмены оказываются бок о бок с агентами спецслужб. Строятся заговоры и контрзаговоры.

Соединенные Штаты, возможно, слишком сильны, чтобы Россия вступала с ними в прямую конфронтацию; Германия при своем бывшем канцлере Герхарде Шрёдере всячески заискивала перед Россией, чтобы заключить газовые сделки, а Франция президента Ширака была заблудшим союзником Вашингтона, в потенциале полезным Москве. Но Великобритания – старый недруг по имперским временам, и ее служба внешней разведки MI-6, хотя и уступает по величине колоссальному ЦРУ, все же пользуется уважением.

Приспешник Березовского Александр Литвиненко, бывший сотрудник ФСБ, был приговорен к ликвидации. Если бы тайный план отравить его радиоактивным веществом полоний-210 остался незамеченным, это было бы великое свершение российской разведки. Но работа была сделана топорно. Шум вокруг случившегося нанес удар по российскому правительству. Он заставил вспомнить о худших эксцессах холодной войны: нападениях на диссидентов, которых кололи отравленными зонтиками, и всех прочих необычайных орудиях убийства.

Сработал закон непредвиденных последствий: российские железные правители наконец-то открыли свое настоящее лицо перед мирными жителями Европы. После того как Москва перекрыла газ Украине, кто теперь будет полагаться на нее как на единственного поставщика необходимых энергоносителей? Германия и Франция с приходом новых лидеров, которые оценивают ситуацию реалистичнее, относятся к Путину настороженно. Евросоюз, хоть и с опозданием, начинает осознавать, что ему следует активнее поддерживать демократических соседей России.

Что делать теперь, когда Британский совет и глава его санкт-петербургского отделения подвергаются преследованиям в стиле многолетних традиций КГБ? Запрет гастролей Большого театра мало чем поможет, но мы правильно вступаемся за Британский совет, который делает благое дело, обеспечивая простым россиянам доступ к информации о Западе. Нам следует на всех международных форумах громогласно бранить произошедшее.

В краткосрочной перспективе Запад не всегда может одерживать верх над враждебной державой, как доказала холодная война. Как минимум из самоуважения наши лидеры должны продемонстрировать свою поддержку людям, на которых нацелилось самое острие авторитаризма. Мы должны высказаться в поддержку гонимых либералов в России и через такие организации, как Westminster Foundation, открыто пропагандировать демократию. Мы должны поддерживать демократических друзей в прилегающих к России Грузии, Украине и Белоруссии. Если Браун теперь капитулирует и отступится от них, это будет хуже, чем ошибка. Это будет знак, что у него совершенно сдали нервы.

Источник: "ИноПресса"

---

КОММЕНТАРИЙ
Ради объективности и только по поводу следующего утверждения TIMES:"На прошлой неделе российское правительство обвинило Британский совет в том, что он является, по его выражению, шпионским гнездом.". Кто же мог бы сказать подобное от имени "российского правительства"? TIMES не уточняет, не ссылается ни на информационное агенство, ни на конкретную фамилию, хотя в случае ссылки на правительство это является обязательным. Но если сослаться на кого-то, то можно получить и повестку в суд, в случае лживых утверждений. Потому в ведущей национальной и одновременно и влиятельнейшей мировой газете Британии предпочли не ссылаться ни на кого.

---

* * *

А.Пушков: «Британское правительство сейчас выглядит не слишком умно»

последние дни продолжает развиваться скандал вокруг деятельности отделений Британского совета в России. Нормы международного права, как признают сами англичане, в этом конфликте находятся на стороне России. Так, например, вчера телекомпания BBC в материале, посвященном этому скандалу, признала, что российское правительство «находится на своей собственной территории» и здесь оно имеет право разрешать или запрещать деятельность любых организаций. Представьте себе, если бы Российская Федерация решила создать на территории Великобритании Российский совет, который занимался бы исключительно культурной деятельностью, но делал бы это вопреки позиции правительства Соединенного Королевства. Представьте себе, что бы тогда началось в Великобритании. Нас наверняка обвинили бы в том, что мы создаем «шпионское гнездо», причем делаем это под прикрытием своих дипломатических представительств. А также в том, что мы будем «заниматься регулярной дезинформацией и проведением пропагандистской работы в ущерб принципам свободы и демократии». Про нас бы говорили, что «Россия проводит агрессивную политику, не считающуюся с точкой зрения британского правительства», которая фактически «навязывает Великобритании определенный род деятельности на ее собственной территории».

Достаточно инверсировать эту ситуацию, и мы с вами увидим, что в «зеркальном случае» (если бы РФ вела себя точно так же, как Великобритания) реакция Лондона была бы гораздо более жесткой. И я уверен, что закрытие такого подразделения, несмотря на все дипломатические тонкости (пользуется ли подобный совет дипломатической неприкосновенностью или нет; должен ли он работать на территории консульств и посольств или в отдельном здании), могло бы произойти с применением сил правопорядка. России очень вежливо объяснили бы, что эта территория находится под юрисдикцией британского правительства, то есть, как говорил один известный персонаж из фильма «Белое солнце пустыни»: «Идите, помойтесь, ребята!» Но Россия так не поступает. Она в достаточно определенной, но неагрессивной форме уже давно говорит властям Великобритании, что деятельность Совета не соответствует тем представлениям, которые есть у правительства РФ по этому поводу. При этом мы ссылаемся на Венскую конвенцию о дипломатических представительствах и выражаем недоумение, почему Британский совет работает под крышей дипломатического представительства, хотя это отдельная организация сугубо культурного плана. С нашей точки зрения, это является прямым нарушением Венской конвенции. Британцы же настаивают на том, что мы ее неправильно читаем. Но в любом случае приоритетное право в решении этого вопроса должно иметь правительство России.

И когда министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибенд, выступая по телевидению, говорит о том, что деятельность Британского совета абсолютно законна, он фактически предписывает нам свою собственную интерпретацию российских законов. То есть он нам говорит: «Мы утверждаем, что это законно». Конечно, как у министра британского правительства у него есть право утверждать, что законно, а что нет на территории Великобритании. Но права определять это в отношении российского законодательства он не имеет. В связи с этим у меня возникает следующее ощущение. Мы с вами присутствуем при том, что я бы назвал «битвой суверенитетов». Великобритания как древняя колониальная держава привыкла (так же как и США, в этом смысле англосаксонские государства очень похожи) к тому, чтобы проецировать свое собственное право, представления и нормы на другие страны. А когда другие государства с этим не соглашаются, они подвергаются критике и обвиняются в «нарушении прав человека, норм демократии и высоких гуманитарных принципов», из которых якобы исходят британское и американское правительства. Это типичный имперский комплекс.

Сутью происходящего конфликта является «битва суверенитетов»

Данный вопрос нужно было решать совершенно иначе. Не на уровне публичной дипломатии. А британская сторона постоянно выносит его на первый план. У меня складывается такое ощущение, что в Англии это было воспринято как принципиальный вопрос. Наверное, единственное, в чем бы я согласился с Лондоном, – что это действительно принципиальный вопрос. Но в другом смысле. Он принципиален в том отношении, сумеет ли Англия как представитель западного мира навязать России свою систему норм и представлений о том, как должна действовать зарубежная организация на нашей территории – или РФ отстоит в этом вопросе свой суверенитет?

Я бы сказал, что сама проблема Британского совета в данном случае вторична. Здесь самое главное (и это прекрасно понимают в Великобритании и Москве) – кто утвердит свой суверенитет в этом вопросе. То есть кто продемонстрирует большую степень независимости, самостоятельности и настойчивости в отстаивании уже заявленной позиции. Сейчас, как мне представляется, уже не так важно, кто объективно прав в данном конкретном споре. Проблема ушла за пределы вопроса, касающегося собственно деятельности Британского совета. И он поднят на уровень столкновения двух государств по вопросу сохранения суверенитета каждого из них. Англия считает, что она имеет право проецировать свой суверенитет на другие страны, а Москва полагает, что российское правительство полномочно в решении подобных вопросов на своей собственной территории. И не уступит это право другому государству. Эта «битва суверенитетов» и является сутью происходящего конфликта.

Миссия Британского совета в РФ не ограничивается гуманитарными вопросами

Отсюда и его ожесточенность. Потому что иначе не совсем понятно, почему это вдруг так «схлестнулись копья» вокруг не очень значительной организации. Которая, кстати говоря, переживает сейчас далеко не лучшие времена. Как известно, Британский совет в последнее время закрывает ряд своих офисов по всему миру (и в самой Великобритании). Причем финансирование Британского совета сокращается. Но при этом почему-то в России эта деятельность до недавнего времени расширялась. Из этого можно сделать вывод, что британское правительство по каким-то причинам рассматривает «культурное просвещение» граждан России и обучение их английскому языку как свою приоритетную задачу (даже по отношению к деятельности Совета в самой Англии и ряде других государств). В этой связи возникает закономерный вопрос: а только ли культурные аспекты являются предметом интереса Британского совета? Почему такое повышенное внимание к России и почему именно наша страна была выделена как первостепенное направление деятельности Совета? Если бы Британский совет расширял свою деятельность по всему миру, можно было бы допустить, что расширение его деятельности в России является частью его общей политики. Но это, как мы видим, не так. Поэтому когда британские руководители и СМИ говорят о том, что Москва «политизирует этот вопрос» и речь идет всего лишь о деятельности культурной организации, то в Москве складывается противоположное впечатление. Политический характер этому вопросу придает именно Великобритания. Потому что именно она превращает Британский совет чуть ли не в подразделение британского Кабинета министров, которому уделяется едва ли не первостепенное значение. Так что насчет России, думаю, в Англии есть какая-то особая программа деятельности. И, возможно, она связана не только с культурными аспектами. По крайней мере этого исключить нельзя.

Лондон обожает вывешивать свое грязное «шпионское белье»

Тем более если учесть, что между РФ и Великобританией исторически (еще с XIX века) идет постоянное, скрытое шпионское и разведывательное противостояние, то здесь сами напрашиваются определенные ассоциации. Кстати говоря, в кулуарах о них поговаривают и в Лондоне, и в Москве. Так что конфликт вокруг Британского совета надо рассматривать и в контексте традиционного разведывательного противостояния между двумя странами. Как известно, наибольшая доля шпионских скандалов между Россией и западными государствами приходится именно на Великобританию, которая по этому показателю опережает даже Соединенные Штаты Америки. С этим трудно сравнить, например, то количество скандалов, которые были у нас с Францией или с Японией. Я бы сказал, что разведывательная деятельность является одним из главных источников кризиса в политических отношениях между Москвой и Лондоном. Тогда как с другими странами такие вопросы всегда решались более камерно и деликатно.

Конечно, все прекрасно понимают, что все шпионят и собирают информацию друг о друге. Но вы не вспомните ни одного громкого скандала с Германией. Ни один из случаев не выходил за пределы тихой дипломатии и прямых переговоров между спецслужбами. Потому что с Германией у нас действует некая джентльменская договоренность: «Да, мы занимаемся взаимным сбором информации, но при этом мы прекрасно понимаем, что двусторонние отношения гораздо важнее». Вот камертон отношений в этой области между Москвой и Берлином. С Лондоном же, напротив, все эти скандалы всегда выходят наружу. И очень активно используются британскими властями в политических целях.

В этой связи можно вспомнить, например, дело Литвиненко. Не имея достаточных оснований для того, чтобы обвинить Москву, британская прокуратура с самого начала встала на путь версии о пресловутом «российском следе». Еще до проведения какого-либо расследования британские правоохранительные органы уже давали понять, что, по их мнению, «полониевый след ведет в Москву» в достаточно высокие российские сферы. И СМИ, естественно, сразу же и с очень большим удовольствием подхватили эту версию. Тем более что она очень хорошо вписывается в представления британского общества о России. Сразу же на память приходят фильмы о Джеймсе Бонде («Из России с любовью») и вся эта литературно-кинематографическая культура, которая в Англии всегда имела достаточно глубокие корни.

Закаев и Березовский – одна из причин нынешнего кризиса

Кроме того, я хотел бы отметить несколько очень важных обстоятельств. Первое. На мой взгляд, истоки этого кризиса уходят в политику Великобритании. Дело в том, что Россия по отношению к Англии никаких враждебных действий на протяжении последних 15 лет не предпринимала. Тони Блэр, кстати говоря, был первым западным лидером, с которым встретился Владимир Путин в 2000 году сразу после президентских выборов. Таким образом, Россия демонстрировала готовность иметь с Англией особые отношения. Но потом началось.

Великобритания сначала отказалась выдавать России Березовского. Причем, если в первое время этот отказ был обоснован английской стороной тем, что у нее нет достаточных оснований для экстрадиции «беглого олигарха», то потом, когда Березовский стал прямо призывать к свержению правления Владимира Путина (то есть легитимного политического руководителя), Англия, тем не менее, посчитала это недостаточным основанием для выдворения Березовского. Хотя он делал прямые заявления о подготовке государственного переворота в России.

Кроме того, Лондон отказался выдать РФ Ахмеда Закаева, который с оружием в руках в составе террористической сепаратистской организации участвовал в вооруженной борьбе с Российской Федерацией. Конечно, все это очень серьезно подготовило нынешний кризис. И когда сейчас англичане говорят, что Россия неправомерно обрывает двусторонние связи в такой чувствительной области, как культура, – в то время, как в культурных связях заинтересованы миллионы российских граждан, – мне кажется, что Великобритания здесь должна была бы оглянуться на себя и посмотреть, как она сама постоянно создавала условия для нынешнего политического кризиса. И отказом выдать Березовского, и отказом выдать Закаева, и, кстати говоря, требованием к Москве изменить Конституцию РФ и выдать Лугового. Хотя наша Конституция запрещает выдачу граждан РФ зарубежным государствам для уголовного преследования.

Я также ни разу не слышал о том, чтобы Великобритания обратилась с подобным требованием, например, к Соединенным Штатам. Я не слышал о том, чтобы Дэвид Милибенд указал на наличие положения о выдаче преступников в конституциях целого ряда стран. Если бы он так поступил, то по крайней мере это была бы последовательная позиция. И его нельзя было бы упрекнуть в лицемерии. Но когда он говорит, что Россия должна изменить свою Конституцию (а США и многие другие страны, видимо, не должны этого делать), становится понятно, что в данном случае речь идет не о правовых аспектах, а о сугубо политических.

Лондон провоцирует Москву на ответные жесткие меры

Второй момент состоит в следующем. Когда английская сторона говорит о том, что от этого скандала пострадают прежде всего граждане России, которые имеют связи с Британским советом, то это действительно следует признать. Но также очевидно, что абсолютное большинство граждан России во всей этой истории находятся на стороне российского руководства. Все опросы общественного мнения показывают, что наши граждане возмущены действиями Англии, которая откровенно провоцирует нашу страну на ответные жесткие меры.

Безусловно, существует взаимозависимость между «делом Литвиненко» и ситуацией с Британским советом. Более того, Сергей Лавров в одном из своих интервью BBC признал, что действия России в отношении Британского совета – это в каком-то смысле ответ на недружественные действия Великобритании. И в частности на обвинения, выдвинутые в адрес Москвы, а также на требования, чтобы Россия изменила свою Конституцию. В этом отношении мне кажется, что британское руководство само подорвало условия для деятельности Британского совета в России. Когда оно нагнетало обстановку, отказывалось выдавать тех людей, которых в России считают преступниками, и требовало изменить российскую Конституцию, российское общественное мнение развернулось против позиции британского руководства.

Плохие отношения с Россией в современном мире – непозволительная роскошь

Еще одно важное обстоятельство. Мне кажется, что Дэвид Милибенд сильно ошибается, когда утверждает, что от этого кризиса в первую очередь пострадает репутация российского правительства. Да, в Англии она пострадает. А также у части общественного мнения Западной Европы. Но в целом от этого конфликта больше страдает сама Великобритания. Дело в том, что в современном мире очень мало стран, которые позволяют себе иметь плохие отношения с Россией. Джордж Буш, например, постоянно подчеркивает, что президент Владимир Путин является его личным другом и что Россия не является врагом США, а также подчеркивает заинтересованность в партнерстве с РФ со стороны Соединенных Штатов. Вообще, очень мало государств позволяют себе так открыто попытаться «отхлестать нас по щекам» и рассчитывать, что мы на это никак не ответим. Николя Саркози, несмотря на все его заявления о том, что он будет «бороться за права человека в России», первым делом начал налаживать отношения со своим российским коллегой. А потом поздравил Путина с победой «Единой России» на думских выборах. Позиция Ангелы Меркель также хорошо известна. Она постаралась успокоить американцев относительно того, что Германия не будет слишком сближаться с Москвой, но при этом поддерживает очень устойчивые отношения с российским президентом. И наши отношения с этой страной остаются очень хорошими. То же самое касается Италии.

Мне кажется, что британское руководство сейчас очень ошибается, когда идет на постоянные конфликты с Москвой. Потому что оно тем самым ограничивает свою собственную «свободу маневра». В результате оно не может оказать какое-либо воздействие на Москву в важных для британской внешней политики вопросах. И если Тони Блэр когда-то думал о том, что Англия станет посредником между РФ и Соединенными Штатами в спорных вопросах (и будет приобретать от этого дополнительный международный авторитет), то сейчас о такой роли говорить совершенно не приходится.

Наш ответ Милибенду

И самое последнее. Дело в том, что единственным западным лидером, который призвал бизнес своей страны уйти из России, был как раз Тони Блэр. Он сделал это заявление накануне своей отставки. Но его отставка, к сожалению, не привела к изменению подхода Великобритании к этому вопросу. Мы видим, что состав Кабинета поменялся, а враждебность по отношению к России осталась. Но британский бизнес «проголосовал» по этому вопросу. Он не просто отказался уходить из России, где сейчас существуют очень выгодные условия для его работы, но, более того, стал еще больше приходить в нашу страну. В каком-то смысле это является ответом и Тони Блэру, и Дэвиду Милибенду.

Логика современного мира – это не логика холодной войны, когда политический кризис приводит к свертыванию деловых отношений. Сейчас ситуация уже другая. Английское правительство, конечно, может неистовствовать по этому поводу, но объем британских инвестиций будет только расти, поскольку в России созданы для этого адекватные условия и есть политическая стабильность. В данном случае, как мне кажется, британское правительство выглядит не слишком умно.

Источник: "KM.Ru"