[...] Горбачев. Вопрос о ФРГ серьезный (1). Линия на ограничение политического диалога с Колем при продолжении делового сотрудничества по другим направлениям была правильной. И пока ее надо продолжать. Она оказывает воздействие на канцлера, дает ему и его окружению понять, что такое СССР для Германии.
Общение с другими западными лидерами показывает, что они одобрили наш отлуп Колю. Итальянцы нам заявили, что они хотят, чтобы первый визит Генерального секретаря был не в ФРГ, а в Италию. Однако мы должны исходить из того, что ФРГ – это огромная сила, и нам надо считаться с этим фактором на европейском и мировом поле. Не пережать в сторону охлаждения. И чтобы в наших действиях не получилось так, что мы разрушаем то, что уже было достигнуто до нас.
Наша линия в отношении ФРГ сдерживает также и ГДР. Под давлением экономических факторов в Берлине могут броситься в объятия Западной Германии.
Туго идет дело у нас с Соединенными Штатами. Стимулировать эти отношения мы можем через Европу, в том числе через ФРГ, и даже через Японию и Китай. В Соединенных Штатах сразу же нервничают, как только мы начинаем устанавливать контакты с Западной Европой. И ФРГ тут играет очень важную роль. Надо продумать серьезные шаги. Но пока на высшем уровне на контакты с ФРГ не выходить. Надо еще давать уроки канцлеру И быть внимательными к позиции Брандта–Шмидта. Но принципиальной разницы в германском вопросе с ХДС у них немного. И если мы круто повернем к ХДС, то повредим и нашим отношениям с СДПГ. Большое внимание в контактах надо уделять экономическим вопросам, в том числе и с социал-демократами. Активизировать культурные, общественные связи. Немцы – народ серьезный. И сигналы они принимают по-деловому. [...]
Запись А.С. Черняева
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 2
(Присутствовали: Шеварднадзе, Добрынин, Ахромеев, Черняев)
[...] Горбачев. Беседа Квицинского с Колем свидетельствует, что подошли к пределу, за которым надо что-то менять. Загнали Коля в угол. Теперь надо обдумать и не шарахаться. Тем более не надо ему помогать к выборам. Что-то предпринимать и в области экономики. Здесь мы очень заинтересованы, а также в области ядерной энергетики.
Есть ведь у нас закрытый канал с немцами, его мы не используем. Надо поразмышлять философски о наших отношениях и что-то по этому каналу выпустить. Для начала нужно, думаю, принять Квицинского у меня и объявить об этом. А потом пусть он расскажет Колю о нашем разговоре. Мол, готовы обдумать любые соображения, если с вашей стороны будет понимание. Наметить и конкретные сегодняшние шаги... И дать о них знать канцлеру через Квицинского.
Социал-демократы ведут очень тонкую игру – с установкой, конечно, на объединение Германии. Мы это видим...
Мой визит в ФРГ только в 1987 году, не раньше. А Геншера можно принять осенью. Пусть наши министры встретятся. Но поедет ли он, если не скажем, что будет прием и у меня. [...]
Запись А. С. Черняева
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 2
(Присутствовали: Шеварднадзе, Добрынин, Ахромеев, Черняев)
Горбачев о ФРГ. На всех встречах с друзьями (3) выражено общее согласие, что надо работать с ФРГ. Они все очень связаны с нею, экономически – в первую очередь. Гусак особенно близок к нашей позиции. Когда мы сказали, что преподали урок Колю, все согласились. Но не надо доводить до крайности. Коль уже начал нервничать. И это хорошо. Сказал об этом Хонеккер, сказал Кадар. Ни в коем случае нельзя разрушать отношения.
Однако в трещину, которую мы создали, сказав, что «надо работать», все устремились, желая сблизиться с ФРГ...
Европейское направление дает нам большие резервы. Все так считают. Работа здесь влияет и на Соединенные Штаты, на все мировые процессы. [...]
Запись А.С. Черняева. Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 2
[...] М.С. ГОРБАЧЕВ. У меня остались хорошие впечатления от нашей с вами беседы в сентябре прошлого года. Прошло девять месяцев. За это время произошло многое. Встречу с вами рассматриваю как подтверждение того, что межпартийные связи КПСС – СДПГ сохраняют активный характер. Мы это ценим. Рад принять привет от тех, кто возглавляет СДПГ и кого мы знаем как людей, которые много сделали для того, чтобы наши отношения достигли нынешнего уровня и продолжали углубляться и развиваться впредь. В советском руководстве должным образом оценивают этот факт. В свою очередь передайте от советского руководства и от меня товарищеский привет председателю Брандту, а также Бару, с которым мы недавно имели, как нам кажется, полезную беседу Кстати, то, что я обещал ему, я сделал. А он. Бар, еще не все. Но это его дело.
И. РАУ. [...] Хотел бы наметить три основных круга вопросов, которые представляются мне важными и по которым я хотел бы услышать ваши оценки. Вопервых, проблемы экономического развития в СССР.
[...] Второй круг вопросов связан с нынешним положением на переговорах (или не переговорах) между сверхдержавами. Что произошло и происходит после внесения советской стороной январских, апрельских, июньских (в Будапеште) предложений и идей, вашей речи на недавнем Пленуме ЦК КПСС? Состоится ли встреча министров иностранных дел СССР и США, предложенная Рейганом, станет ли она подготовкой к новой встрече на высшем уровне? Во время моей поездки в США в феврале Президент Рейган очень оптимистично оценивал начавшийся политический диалог. Затем последовало несколько месяцев с очень плохим политическим климатом. Сейчас вроде бы есть новые подвижки...
И, наконец, хотел бы затронуть вопросы ядерной энергетики, о будущем которой в ФРГ идут большие дискуссии. [...]
М.С. ГОРБАЧЕВ. Из-за рубежа, в том числе и из ФРГ, мы получаем много советов о том, как и куда нам идти дальше. Радиостанция «Немецкая волна» с немецкой прямотой дает указания, напоминающие, хотя и в несколько модифицированном виде, инструкции ЦРУ. Передаются провокационные указания о том, как бороться с советским руководством, дают характеристики Генеральному секретарю ЦК КПСС, пытаются вбить клин между партией и народом. Словом, ведет себя «Немецкая волна» не как государственная станция, а хуже «Свободной Европы». Да и в политике Бонна, в несколько подправленном виде, мы видим и слышим то же, что говорится в Вашингтоне. Остается только удивляться: что же стало с немцами, где их собственное лицо?
[...] Американцев сейчас пугает не наше ядерное оружие, а наш динамизм. Их главная забота – как затруднить для СССР переход на интенсивный путь развития с высоким уровнем экономического роста.
Кстати, вы ведь вот тоже проявляете особый интерес к нашим экономическим перспективам.
И. РАУ. Я должен проявлять этот интерес. Земля Северный Рейн–Вестфалия является крупнейшим потребителем нефти и газа из СССР. Около 50% всего товарооборота между СССР и ФРГ проходят через нас.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Думаю, что участие ФРГ в реализации наших планов принесет ей большую экономическую и политическую выгоду.
[...] И. РАУ. Что касается «Немецкой волны», то очень неприятно, что ее можно спутать со «Свободной Европой». Руководитель радиостанции работает там еще со времен социально-либеральной коали- ции. Он не сторонник «холодной войны». Может быть, имеет смысл организовать его встречу с советскими представителями для обсуждения создавшейся ситуации?
[...] М.С. ГОРБАЧЕВ. За 70 лет существования Советского Союза о нас наговорили горы выдумок и неправды. Пережили. Переживем и теперь. Что делать с руководителями «Немецкой волны» – это ваша забота. А для нас: собаки лают – караван идет... Впрочем, мы умеем отличать политику от пропаганды.
[...] Нам кажется, что правая группировка в руководстве США смогла убедить Рейгана, используя его консервативные взгляды, продолжать гонку вооружений – не только для достижения военного превосходства, а в основном для экономического изматывания СССР. Получается, что нынешняя администрация не может вести дела без гонки вооружений. Но можем ли мы позволить себе стать заложниками военно-промышленного комплекса, оставить судьбы мира и своих стран на произвол американской администрации, тем более ее правой группировки? Нужны мощные совместные усилия для срыва их расчетов. Думаю, что наше сотрудничество с СДПГ по этим кардинальным вопросам имеет огромное значение для продолжения политического диалога, прекращения гонки вооружений, выравнивания международных отношений.
На переговорах сложилась следующая ситуация. Не желая реального прогресса, американцы, однако, обеспокоены тем, чтобы не разоблачить себя не показать, что они против разоружения. А критика, в том числе и в самих США, нарастает. Мы внесли широкие реалистические предложения по стратегическим вооружениям, по космосу, пошли на серьезный компромисс по РСД, выступили с инициативой по обычным вооружениям.
Ответа от американцев мы не получили. В Вашингтоне и Женеве они создают видимость какой-то реакции, задают вопросы, копаются в мелочах. И опять получается: не переговоры, а ширма.
Ситуация серьезная. Я написал письмо Рейгану, которое вместе с комментариями ему вручил при передаче верительных грамот наш новый посол. Поставил перед ним все эти кардинальные вопросы, сказал, что надо брать в руки их решение, что мы надеемся на конструктивный ответ. В последнее время американцы несколько снизили риторику и критику в наш адрес, создают видимость, что опять завязываются контакты, диалог, вырисовывается новая встреча в верхах. В общем ведется какая-то игра, и пока трудно рассчитывать на что-то серьезное.
У руководства США – прожженные политиканы, но мы не дадим им спокойного житья. Или мы совместными усилиями (в том числе со стороны реалистически мыслящих сил Запада) добьемся серьезного подхода к переговорам, или выведем эту администрацию «на чистую воду».
Вы должны быть уверены в том, что в отношении разоружения мы настроены серьезно. Именно поэтому мы настаиваем на том, чтобы для начала были сделаны хотя бы один-два конкретных шага, которые могут дать импульс дальнейшему движению на переговорах. Если новая встреча в верхах состоится, то на ней должны быть сделаны эти один–два шага в сторону разрядки, разоружения, оздоровления международных отношений. Без этого новая встреча – пустое дело, она отвечала бы только интересам тех, кто хочет сорвать диалог между Востоком и Западом, продолжать раскручивание гонки вооружений. Мы видим: Рейгана устроила бы просто встреча, и больше ничего – для внутреннего потребления. Да и союзникам он мог бы тогда сказать: что бы он, Рейган, ни делал, чего бы себе ни позволял, Горбачев, мол, все равно вот приехал в США. Так дело не пойдет. На пустую встречу мы не пойдем. Встреча для рукопожатия стала бы большим разочарованием для мировой общественности. Если же наметятся реальные шаги по оздоровлению обстановки, мы примем участие во встрече и внесем со своей стороны позитивный вклад в ее подготовку и проведение. Думаю, вы с пониманием отнесетесь к такой позиции. В конфиденциальном письме Рейгану мы изложили наш подход и внесли предложения в расчете на результативность. Внесли также предложения и по механизму подготовки встречи.
И. РАУ. Предусматривает ли этот механизм встречу министров иностранных дел?
М.С. ГОРБАЧЕВ. Да, предусматривает, и не только ее. Сейчас у нас уже есть некоторый опыт ведения дел с Рейганом. Занятие это, прямо скажу, «интересное». В память Рейгана как бы заложено несколько блоков: набор тем, которыми он от случая к случаю пользуется. Знакомясь с содержанием его беседы с нашим новым послом, я обнаружил излюбленные повторы того, что он говорил мне в Женеве: рассуждения о ядерной монополии Соединенных Штатов после Второй мировой войны, которой они «благородно» не воспользовались, о том, что Советский Союз, по марксистской теории, стремится распространить свое господство на весь мир. Правда, на этот раз Рейган добавил, что Горбачев не использует в последнее время тезис о мировой революции.
Добиться прогресса с этой администрацией трудно. Она очень закомплексована, и неизвестно, удастся ли сдвинуть ее с нынешней по-зиции. Если нет – подождем. (И далее как бы в шутку.) А может быть, подумать о том, что[бы], когда вы придете к власти, начать непосредственно с ФРГ прямые переговоры о выводе с территории вашей страны американских ракет и соответственном сокращении нашего потенциала?[...] Подобно тому, как мы уже предложили Франции и Англии.
И. РАУ. Но имейте в виду, что, прежде чем заключать с вами такое соглашение, мне придется позвонить в США – нашему партнеру по НАТО.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Я говорю это весьма условно. Что же касается выборов в ФРГ, то желаем вам успеха. Было бы хорошо, если бы на Западе сошла на нет консервативная волна, а «Немецкая волна» пусть остается (вызвавший смех намек на разговор о радиостанции и на необходимость самостоятельности в политике).
И. РАУ. В проекте резолюции по политике безопасности к съезду СДПГ мы повторяем известные положения о приверженности Атлантическому союзу, а также – что очень важно – одновременно подчеркиваем, что не смиримся с безрезультативностью ведущихся переговоров. В случае их неуспеха мы займемся собственными поисками в направлении разоружения. Как они будут конкретно вы-глядеть, зависит от развития внутриполитической и международной обстановки.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Надеюсь, мы будем поддерживать контакт с вами и на этой фазе.
И. РАУ. Конечно.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Длительные контакты между КПСС и СДПГ приносят, с нашей точки зрения, большую пользу как для двусторонних отношений, так и для европейских и в целом международных дел. За нашими партиями идут массы трудящихся. В этом – реальная основа нашего сотрудничества, взаимодействия, залог того, что эти контакты имеют перспективу и будут расширяться. Наши партии представляют две ветви рабочего движения. Но идеологические и политические различия между ними не исключают и не должны мешать совместным усилиям по сохранению мира, обузданию гонки вооружений, оздоровлению отношений между Востоком и Западом, а также сотрудничеству в экономической, культурной и других областях.
(И. РАУ предлагает перейти к третьему кругу вопросов – о мирном использовании ядерной энергии.)
М.С. ГОРБАЧЕВ. Да, Чернобыль поставил проблемы по-новому. (4) Мы впервые столкнулись с такой серьезной ситуацией. Даже для столь огромной страны, как наша, она создала большие трудности. Представляете, что произойдет, если несколько подобных очагов образуется в стране с меньшей территорией?
И. РАУ. Когда вы получили информацию о происшедшем на АЭС? У нас пишут, что на месте аварии не сразу оценили ее масштабы и не смогли своевременно проинформировать Центр.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Это не совсем так. Первая информация о разрушении реактора пришла своевременно. До того как сообщать об этом (вопрос ведь острейший), нужно было провести замеры, регистрацию фактического положения. Мы должны были исключить панику и именно поэтому не пошли по «западному пути». После информации о факте разрушения блока была тут же образована правительственная комиссия, определены необходимые средства, направлены специалисты для выяснения полной и объективной картины происшедшего. Вечером было передано сообщение по радио и телевидению, проинформированы другие страны. Сознательного намерения скрывать, что произошло, не было. Поэтому позиция правительств ряда стран вызывала у нас удивление и возмущение.
Нам надо было в первую очередь ограничить рамки, последствия этого тяжелого события. Работали день и ночь, сознавая ответственность и перед собственным народом, и перед народами других стран. Правительственная комиссия завершает свою работу, и предстоит сделать все необходимые выводы.
В Чернобыле мы прошли грозную, трудную, серьезную науку. Основной урок ясен уже сейчас: и к мирному атому надо относиться с величайшей осторожностью и высокой ответственностью. В рамках каждой страны и в международном масштабе ядерная энергетика требует пристального внимания, учитывая, что она уже достигла в некоторых странах огромных масштабов.
Мы считаем важным факт сближения позиций многих государств в том, что касается необходимости более действенного международного сотрудничества в этой области. Под эгидой МАГАТЭ предпринимаются первые координационные шаги, намечается перспектива международной встречи, на которой можно было бы обсудить совместные меры по повышению безопасности атомной энергетики, определить характер будущего сотрудничества. Мы дали поручение нашим специалистам проработать конкретные вопросы, которые могли бы представить интерес для всех стран, занимающихся атомной энергетикой: по режиму работы АЭС, механизмам поддержания на должном уровне систем безопасности и порядка, учесть эффект привыкания к АЭС как некоему «вечному двигателю», потерю бдительности. Как известно, имеются и предложения ФРГ (5).
Возникает и проблема международного ядерного терроризма. Действия безответственных групп в состоянии создать весьма серьезную опасность.
И. РАУ. Согласен с высказанными вами предложениями по этой теме. В ФРГ ведутся усиленные исследования в области атомной энергетики, накоплен практический опыт. Наряду с венскими инициативами по линии МАГАТЭ, которые мы, разумеется, всецело поддерживаем, считали бы целесообразным установить и двустороннее сотрудничество с советской стороны. Мы готовы передать свои предложения послу Квицинскому
М.С. ГОРБАЧЕВ. Думаю, не следует исключать возможности и таких контактов. Наше общество остро прореагировало на аварию в Чернобыле. Мы должны дать ответ народу, объяснить, как это могло произойти. И мы это сделаем. Уже сейчас, не дожидаясь результатов работы комиссии, мы начали ревизию всех действующих АЭС на предмет безопасности их работы. Пользуясь случаем, хотел бы выразить благодарность населению ФРГ за выраженное сочувствие в связи со случившимся, за идущие из вашей страны предложения оказать помощь.
И. РАУ. Чернобыль показал, что радиация не знает границ. В этой обстановке мы еще раз однозначно заявили о необходимости прекратить ядерные испытания и благодарны Советскому Союзу за неоднократное продление советского моратория. Будем продолжать оказывать давление на США с тем, чтобы они заняли такую же позицию. На недавнем кёльнском конгрессе «Врачи мира за предотвращение ядерной войны», подготовленном совместными усилиями, Вилли Брандт и я еще раз выступили за прекращение по примеру СССР ядерных испытаний...
Можете ли сказать, когда вы приедете в ФРГ?
М.С. ГОРБАЧЕВ. В этом году не приеду Это могу сказать.
И. РАУ (в шутку). Если приедете в следующем году, у меня может измениться адрес. Своевременно сообщу вам его, чтобы не разминуться (6).
М.С. ГОРБАЧЕВ. Мы бы такое развитие приветствовали. А об изменении адреса договоримся в такой форме, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Кстати, Бар советовал как-то покритиковать СДПГ.
И. РАУ. По-моему, неплохой совет.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Я ему ответил, что мы стесняться не будем. Думаю, однако, что в результате длительных контактов между нашими партиями никто не может упрекнуть кого-либо в том, что кто-то из участников этого диалога потерял свое лицо или оказался под пятой партнера. Скорее наоборот. Отрадно отметить и налаживание хорошего сотрудничества с Социнтерном, особенно учитывая, в каком напряженном мире мы живем и как важно объединить все разумные силы для выправления международных отношений.
И. РАУ. В июле в Москву приедет Геншер. Он является моим политическим противником, однако следует отметить, что в меру своих возможностей он пытается сохранить в нынешнем курсе Бонна элементы преемственности со времен социально-либеральной коалиции. В частности, он однозначно высказался по поводу отказа США от соблюдения обязанностей по ОСВ-2 (7).
М.С. ГОРБАЧЕВ. Мы видим это различие. Приезд Геншера к нам продемонстрирует, что у нас нормальное общение и контакты с ФРГ как государством покажет, что у нас нет здесь перекоса, «флюса». Думаю, это соответствует вашим интересам.
И. РАУ. Таково и наше мнение.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Желаю успеха вашей выставке (8), еще раз заверяю, что в намерения советского руководства входит развитие экономических отношений с ФРГ. Нам здесь надо идти дальше, за рамки простого товарообмена, искать новые формы. Возникающие колебания экономической ситуации, некоторые отрицательные явления не меняют нашего взгляда на эти отношения. И мы будем уделять вашей стране должное внимание.
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись № 1
21 июля М.С. Горбачев принял в Кремле заместителя Федерального канцлера, федерального министра иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншера, который передал послание Генеральному секретарю ЦК КПСС от Федерального канцлера Г. Коля.
Обсуждался широкий круг вопросов международной, прежде всего европейской, ситуации и двусторонние отношения. Собеседники подтвердили верность своих государств Московскому договору 1970 года и хельсинкскому Заключительному акту, которые лежат в основе советско-западногерманских отношений и их участия в общеевропейском процессе.
М.С. Горбачев отметил, что в той ситуации, которая сложилась в мире, в Европе, в двусторонних отношениях ФРГ–СССР, данная встреча, визит Г.-Д. Геншера выходят за обычные рамки. Мир стоит сейчас на перепутье, и то, куда он пойдет, во многом зависит от политической позиции Европы.
М.С. Горбачев подчеркнул обоюдную ответственность таких государств, как СССР и ФРГ, в строительстве «европейского дома» – с учетом уроков истории, положения и реального веса их в Европе и в мире, при сохранении, разумеется, верности своим военно-политическим союзам. Выдвигая на первый план вопрос о сотрудничестве европейцев, мы исходим из того, что нарушение сложившейся политической и территориальной структуры в Европе привело бы только к хаосу и ухудшению обстановки.
М.С. Горбачев отметил проявление непоследовательности в политике ФРГ.
«Правда».22.07.1986
[...] Горбачев. Хорошо обдумали визит. Урок мы немцам дали. Дальше – не пережимать, не сбрасывать со счетов значение ФРГ. Получилось как надо. Кое-что мы до их понимания донесли... [...] В выражениях не стеснялись.
Квицинский. Хорошо, что поддержали левое крыло в коалиции ХДС – Геншер. Дали сигнал социал-демократам и зеленым, чтобы активнее работали, помнили, что они не монополисты в отношениях с СССР. Атмосфера в ФРГ меняется: там хотят улучшения отношений с нами.
Горбачев. Пусть поработает «утечка» о нашей готовности идти на военные контакты. Самое главное – поработать в экономическом плане. Немцы готовы перешагивать через КОКОМ (9). Геншер за это ухватился. Конкретику проработать. Пойдем ли на совместные предприятия – тут еще надо подумать. Но кооперация, кредиты, компенсационные сделки – это не откладывать, работать. Они на это могут пойти. [...]
Запись А.С. Черняева
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 2
[...] Горбачев (в связи с письмом Хонеккера от 28 августа). Поскольку для нас немецкий вопрос и в Европе, и в социалистическом содружестве главный, надо очень серьезно отнестись к идее, чтобы социалистическую интеграцию мы сначала проработали с Хонеккером, а потом уже со всеми остальными. [...]
Запись А.С. Черняева
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 2
[...] Получается так, что все поворачиваются к нам – и в ООН, и в Стокгольме (11). В самом деле, некуда им от наших инициатив деваться, не отболтаются. Нужна конкретика инициатив. Она неотразима в нашем наступлении.
Есть вопросы, по которым нам навстречу не пойдут, наплевав на все и вся. Но мы должны понимать: выдвигая предложения, должны рассчитывать и на их интерес, на то, что на все 100% нигде ничего не получим.
Хонеккер прислал свои предложения по экономическому сотрудничеству Тут не надо пренебрегать интересами друг друга. Не хотят широко идти на совместные предприятия – ладно, давайте проявим осторожность. Попробуем то, с чем они согласны. Хотя соотношение научного развития и внедрения у нас и в ГДР обратно пропорционально. Они действуют по Остапу Бендеру: идеи наши – бензин их. Надо дать понять, что все видим, все знаем. Но не отворачиваться. Ладно, мол, давайте согласовывать...
Хонеккер заигрывает с Китаем. Не даем ли мы ему функции «генсека НАТО–СЭВа» в отношении КНР? Может, не наделять его такими функциями? Ярузельскому ведь ничего такого не поручали с другими членами СЭВ. А Хонеккер сам себя уполномочил...
А чего вы хотите? Ведь чем больше КПСС будет углублять процесс перестройки, тем больше будет проблем. Это нормально.
О ФРГ скажу (на совещании СЭВа) друзьям так: на пределе «выдержали» Коля. ФРГ заинтересована в связях с Восточной Европой. Мы – за. Хотя замыслы мы видим.
Хонеккер жмется, когда мы ему напоминаем о «стене». Надо поэтому тактичнее об этом сказать – о процессах, которые неизбежны. Мол, «хотел бы высказать...», имея в виду: пусть немецкие друзья сами сначала скажут, раскроют карты. Тогда и не будет «коминтернового начала» в наших отношениях (в СЭВе).
Может быть, сказать: как, мол, вы смотрите на будущее – на «немецкий вопрос»? Пусть выскажутся. Неуютная для них беседа будет. Нам вообще там меньше надо говорить. Пусть они побольше поговорят.
Может, пробросить идею: пусть все «три немца» {т.е. руководители СЕПГ, компартий ФРГ и Западного Берлина) соберутся, поговорят «о мировой политике». Доверительно сообщить им о наших планах на Рейкьявик. Таким образом подтянуть к европейской политике ГДР и ФРГ вместе.
О визите Хонеккера в ФРГ самим вопрос не поднимать... Уязвимы все соцстраны – можно потерять их все. ГДР сильнее других, но перед объединением с ФРГ не устоит, т.е. тоже за счет социализма.
По СДПГ. По проблемам мира у нас с ними (с западногерманскими социал-демократами) много общего. Восточная политика и нам выгодна. Но конечная ее цель та же, что у Коля-Геншера, только хитрее: тема реваншизма приглушена. [...]
Запись А.С. Черняева
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 2, опись № 2
[...] М.С. ГОРБАЧЕВ. В последнее время у нас состоялось немало бесед с представителями Западной Германии. И здесь, в Москве, в частности с Геншером, и в самой Федеративной Республике, о чем нам сообщает Квицинский. В них наши собеседники настойчиво проводят мысль о том, что от того, как будут развиваться отношения между немцами и Россией, во многом будет зависеть развитие обстановки в Европе в целом, Конечно, здесь надо разобраться, что они имеют в виду, когда говорят о нас и о немцах, что под этим подразумевают и какие цели преследуют, когда выступают за расширение контактов с нами. Но одно ясно. Сотрудничество СССР и ГДР имеет огромное значение для социалистического содружества, да и для всей Европы. Важность развития наших отношений с ФРГ, как двусторонних, так и в рамках нашей обшей скоординированной линии, объясняется, прежде всего, весом треугольника СССР, ГДР и ФРГ. Эти отношения мы развиваем на основе таких ценностей, как сохранение мира, укрепление разрядки, признание существующих реальностей, и в соответствии с принципами, которые заложены в хельсинкском Заключительном акте, в двусторонних договорах.
Из этого проистекают и особый характер сотрудничества между нашими партиями, высокая мера ответственности перед нашими народами и народами Европы и всего мира. Мы слишком много отдали для того, чтобы создать Европу, да и весь мир в целом такими, какими они сегодня предстают перед нами. Я уже не говорю о тех жертвах, которые мы понесли на этом пути.
Я размышляю об уникальном характере этой встречи. Он определяется реальным весом наших стран в европейской политике. В этом смысле еще раз хотел бы приветствовать всех вас как старых боевых друзей.
Э. ХОНЕККЕР. Хочу поддержать твои слова о ее уникальном характере, о значении развития отношений между нашими государствами и партиями в интересах европейской безопасности, сохранения мира во всем мире. Здесь я хотел бы вернуться к мысли, которую лишь затронул в выступлении на митинге. Речь идет о твоей инициативе встретиться с Рейганом в Рейкьявике. Неслучайно, что известие об этом вызвало большой отклик в мире. Мы знаем о тех усилиях, которые были предприняты, чтобы такая встреча состоялась. Политбюро нашей партии с удовлетворением восприняло письмо, которое мы от тебя получили. И даже если встреча в Рейкьявике является только подготовкой к встрече на высшем уровне, то это ничего не меняет в том факте, что мир в этот момент меньше всего думает о встрече в США.
Герберт и Хорст согласятся со мной, что это известие повсюду встречено с удовлетворением и радостью. Во всяком случае в ГДР, среди наших трудящихся, оно было воспринято с всеобщим одобрением – как успех миролюбивой политики СССР, нашей совместной линии, определенной в Будапеште.
Согласен с твоей оценкой нашей сегодняшней четырехсторонней встречи, значения углубления контактов между нашими государствами и партиями. Западногерманская буржуазия всячески подчеркивает: если отношения между ФРГ и СССР развиваются хорошо, то и в Европе все будет идти хорошо. После поездки в Москву Геншер попросил организовать для него доверительную встречу с одним из членов нашего ЦК. Мы поручили это товарищу О. Рейнгольду, ректору Академии общественных наук при ЦК СЕПГ. В беседе с ним Геншер неоднократно подчеркивал, что визит в Москву открыл новую главу в отношениях между ФРГ и СССР; при этом он проводил мысль, что, и его – Геншера – заслуги в этом деле чрезвычайно велики. Но мы понимаем, что многие перемены к лучшему в ФРГ стали возможны не в последнюю очередь благодаря нашим согласованным действиям, весу нашей дружбы с СССР, с которой приходится считаться руководству Западной Германии. Примечательно, что Геншер с большим уважением вспоминал о беседах в Москве.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Шеварднадзе встречался с Геншером в Нью-Йорке. Вспоминая о нашей с ним беседе, Геншер сказал: передайте Горбачеву, что я выполнил свое обязательство, которое брал по Стокгольму. Тогда в Москве мы откровенно сказали Геншеру: мы реалисты и знаем, что представляет собой ФРГ экономически, политически, технологически, а значит, и в военном плане. Знаем немецкий народ. Но мы не хотим получать в наших контактах с представителями нынешнего руководства страны плохой немецкий перевод того, что говорят в Вашингтоне. Мы за то, чтобы сократить дистанцию, чтобы переводить прямо с немецкого на русский. И если ФРГ будет в международных делах иметь свое собственное лицо, то это только пойдет на пользу самой Федеративной Республике.
Э. ХОНЕККЕР. Геншер не умолчал об этих «наскоках». Он сказал Рейнгольду: я пообещал Горбачеву оказать влияние на американскую администрацию, и я это сделаю. Интересно, что он по своей инициативе захотел проинформировать нас и предложил на будущее продолжить практику доверительных встреч.
Конечно, мы видим мотивы, которые лежат в основе таких действий. Это прежде всего предстоящие 25 января будущего года выборы в бундестаг, к которым сегодняшнее руководство ФРГ хотело бы подойти, имея авторитет ангелов-миротворцев. Тем не менее мы приветствуем такое развитие, в том числе и в связи со встречей в Рейкьявике (12). Это соответствует нашей согласованной политической линии, способствует продвижению вперед на решающих направлениях обеспечения международной безопасности,
М.С. ГОРБАЧЕВ. А как смотрится из Бонна то, что мы вместе делаем?
Г. МИС. Я придаю большое значение этой работе, имея в виду интересы как нашей партии, так и всего международного коммунистического движения... Я не буду излагать прописные истины о том, какое огромное значение имеет для внутриполитического развития ФРГ политика СССР и ГДР по отношению к Федеративной Республике. Благодарю вас за очень активные, всесторонние усилия в этом направлении. Во многом благодаря им у нас есть сегодня исторический шанс свернуть часть западногерманской буржуазии с курса на конфронтацию с социалистическими странами, завоевать ее на сторону мирного сосуществования.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Ты поднял интересный вопрос. Действительно, по той большой информации, которую мы получаем от Квицинского, создается впечатление, что западные немцы просто стучатся во все двери. Что-то там происходит, «бродит». Я еще скажу, что мы по этому поводу думаем. Сейчас же в присутствии Герберта и Хорста хотел бы отметить следующее: после XXVII съезда КПСС и XI съезда СЕПГ наше сотрудничество стало более динамичным, усилилось движение навстречу друг другу – в экономической, политической, культурной сферах, в отношениях между партиями. В этом есть и наша с Эрихом заслуга. Если мы выдержим этот курс, то впереди нас ждут еще большие достижения. Но добиться их будет нелегко. Нам многое приходится находить заново, на этом пути не исключены и ошибки. Но если мы осилим этот новый этап – а мы справлялись и не с такими задачами, – то это позволит нам сделать большой рывок вперед в интересах и СССР, и ГДР, и всего соцсодружества.
Э. ХОНЕККЕР. Полностью согласен с тем, что Михаил Сергеевич сказал о новом этапе нашего сотрудничества. Таково же мнение и всего нашего Политбюро. И мы уверены, что решим все стоящие перед нами задачи. СЕПГ и КПСС понимают свою ответственность за развитие обстановки в ФРГ и Западном Берлине.
[...] Последнее время мы ведем активный диалог с социал-демократами. Так, по просьбе Брандта мы приняли у нас всех кандидатов СДПГ на выборах в земельные парламенты. Так что наши партии играют авангардную роль в сплочении всех прогрессивных сил в Германии. В программной комиссии СДПГ активно сотрудничают наши товарищи. В истории комдвижения такого еще не было. За это боролся еще Эрнст Тельман в свое время. Ты говорил сегодня на митинге о тех условиях, при которых можно было бы предотвратить войну. Тогда СДПГ боялась коммунистов как черт ладана. Пока еще Хорсту Шмитту не удалось наладить таких же деловых отношении с западноберлинской социал-демократией, но к нам ее представители приезжают довольно часто – несмотря на все наши идеологические разногласия. Социал-демократы вынуждены признать нас, потому что к этому их вынуждают внутриполитические причины. ГДР сегодня – это часть социалистического содружества, сила, с которой они не могут не считаться.
[...] М.С. ГОРБАЧЕВ. Взаимная информация значительно расширилась.
[...] Э. ХОНЕККЕР. Причины сегодняшних изменений в позиции правительства ФРГ не только предстоящие выборы, но и перемены в настроениях тех кругов, которые определяют западногерманскую политику, – промышленников. Сегодня они все активнее выступают за развитие диалога между Западом и Востоком, не хотят следовать приказам из США. Недавно у меня были беседы с Байцем и Амеронгеном. Они прямо-таки враждебно настроены по отношению к США и высказываются за расширение экономических отношений с СССР. Говорили, что такова точка зрения большинства промышленников ФРГ.
Огромную роль для изменения умонастроений сыграл мораторий (13). Под его воздействием усилились дискуссии даже в лагере ХДС/ХСС.
Предложение о моратории получило большую поддержку среди большинства населения.
Таким образом, можно сказать, что перед Рейкьявиком администрация США и ее близкие союзники находятся в положении обороняющихся. Сейчас уже и Рейган подвергается в США нападкам справа из-за своего согласия ехать в Исландию...
Недавно в ФРГ возник скандал вокруг высказываний Вернера и Дреггера – наиболее правых в ХДС/ХСС – против встречи. То есть крайне правые силы в США и НАТО хотели бы помешать любому шагу в деле разоружения, опасаясь далеко идущих последствий ослабления международной напряженности.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Ты прав, они действительно боятся последствий.
[...] Э. ХОНЕККЕР. Не случайно, 70-80% населения в Западной Европе и США высказываются в пользу моратория, и правительства этих стран не могут не считаться с этими настроениями. Так что мы можем с оптимизмом смотреть вперед. Недавно мы стали свидетелями такого уникального события, как поддержка Социнтерном мирных инициатив Советского Союза. Если исходить из того, что большинство партий, входящих в Социнтерн, – рабочие партии, то здесь мы имеем пример единства действий рабочего класса в борьбе за мир. В беседе со мной Папандреу сказал: без кристально ясной политики стран Варшавского Договора, без конструктивной политики Михаила Горбачева «шестерка» не смогла бы занять столь ясной позиции, как это было сделано в Мексике (14).
Со своей стороны, мы стараемся выдвигать инициативы, которые также содействовали бы укреплению международной безопасности на европейском континенте. 1 октября Президиум СДПГ одобрил проект документа о создании в Центральной Европе зоны, свободной от ядерного оружия поля боя, разработанный представителями нашей партии и социал-демократии.
11–12 октября состоятся заключительные переговоры в Бонне. Брандт сообщил, что 17 октября на международной пресс-конференции в Бонне согласованный проект будет представлен общественности. Наша согласованная политика дает свои результаты.
М.С. ГОРБАЧЕВ. Мы вышли в нашей беседе на мировую политику. Это естественно. Ведь сохранение мира – это сверхзадача для всех нас. Для ее решения необходимы совместные усилия всех социалистических стран, международного комдвижения, освободительных движений. Классовые интересы империалистических кругов подталкивают их к тому, чтобы сохранить атмосферу конфронтации, противодействовать силам прогресса. Поэтому инициатива должна исходить от нас. Сегодня мы переживаем исторический, переломный момент.
Э. ХОНЕККЕР. Да, это исторический перелом, относящийся к наиболее значительным событиям за весь послевоенный период. [...]
Архив Горбачев-Фонда. Фонд № 1, опись N5 1